XI. Литература

Фольклор. Истоки русского фольклора коренятся в устном народнопоэтическом творчестве эпохи первобытнообщинного строя. В произведениях, известных по позднейшим записям (главным образом 18—20 вв.), могут быть выявлены путём историко-сравнительного анализа сюжеты, темы, отдельные мотивы и образы, генетически восходящие к этой эпохе и отражающие преемственные связи с древнейшей общественной практикой и древнейшими представлениями (тема змееборства, мотивы превращения человека в животных, чудесного рождения, образы фантастических существ, вера в магическую силу предметов и т. д.). В условиях формирования классового общества, древнерусской народности и образования Киевского государства этот первоначальный пласт подвергся переработке и переосмыслению. В своих классических формах и основном составе русский фольклор сложился в 11—17 вв. Он представляет собой художественное творчество трудовых народных масс, в первую очередь крестьянства. Фольклор бытовал в разной среде. Значительный вклад в него внесли связанные с крестьянством социальные группы: посадские люди, солдаты, отходники, бурлаки, дворовые, каторжане. С 18 в. в России развивался рабочий фольклор (песни о тяжёлом положении рабочих, их выступлениях против хозяев, предания и тайные сказы). К концу 19 в. в рабочем фольклоре на первое место выдвигается революционная песня. Грани между собственно фольклорной и литературной песнями начинают стираться.

  Жанры русского классического фольклора и характер его бытования вплоть до начала 20 в. обусловлены главным образом устойчивыми особенностями жизни, труда, мировоззрением и моралью крестьянства. Многие жанры и жанровые комплексы были сращены с обрядами, сопровождавшими важнейшие моменты хозяйственной деятельности, общественной практики и домашнего быта (календарный обрядовый фольклор, составлявший обязательный элемент ежегодно повторявшихся земледельческих праздников; свадебный обрядовый фольклор; похоронные причитания и др.).

  Жизнь фольклора была связана с различными моментами старого народного быта (трудовые песни при артельных работах; причитания при проводах рекрутов; колыбельные песни и др. виды детского фольклора; песни хороводов, гуляний и посиделок; заговоры от болезней и разных бед; пословицы, поговорки, побасёнки, загадки и т. д.). Наряду с собственно обрядовыми, практическими (хозяйственными, правовыми, семейными), а также игровыми, развлекательными функциями фольклор служил художественному познанию отдельных сторон действительности (природа и человек, семейные отношения), выражал и закреплял народные представления о мире, о труде, о счастье.

  Важнейшее — по историческому и художественному значению — место в русском классическом фольклоре принадлежит необрядовой лирике, песенным эпическим жанрам и сказкам, которые представляют собой величайший вклад русского народа в мировое искусство — поэтическое и музыкальное. Задолго до возникновения книжной поэзии народная лирика раскрывала внутренний мир человека, передавала разнообразие эмоций и переживаний, связанных с наиболее типичными для народной жизни социальными и психологическими коллизиями. Народная лирика широко отразила тёмные и светлые стороны жизни, выразила вольнолюбивые стремления народа.

  В песенных эпических жанрах воплотилось народное понимание истории, существенных социальных конфликтов разных эпох. Былины дали обобщённое, в формах художественного вымысла и с опорой на традиции более древнего эпоса изображение борьбы народа с врагами родины, воплотили идеалы героизма, справедливости, представления о безграничных возможностях народной силы. Образы богатырей — Ильи Муромца, Добрыни Никитича, Василия Буслаева — входят в галерею мировых художественных образов. В балладах раскрылись народное понимание драматизма жизни, острые столкновения с несправедливостью. В исторических песнях получил отражение конкретно-исторический опыт масс, нашли оценку события и деятели истории 16—19 вв. (например, песни об Иване Грозном), были воспеты народно-освободительные движения и их вожди (Разин, Пугачев), патриотические подвиги в защиту родины. По-своему отразила русскую действительность сказка в её жанровых разновидностях (сказка о животных, волшебная, авантюрно-новеллистическая, сатирическая и др.). В преданиях и легендах закреплялся народный исторический опыт. В пределах фольклорного творчества получили развитие разные формы театрального искусства (народная драма, раёшник, кукольный театр и др.).

Иркутск. Справа — гостиница «Ангара».

  Жанровый состав, поэтический и музыкальный язык, идейная направленность русского фольклора характеризуются внутренним единством, позволяющим говорить о нём как о явлении общенациональной культуры. В рамках этого единства наблюдается известное разнообразие региональных очагов и школ. Свою специфику имеет фольклор русского Севера, Поволжья, центральных областей России, казачьих районов Дона и Терека, Урала и Сибири. Остаётся открытым вопрос о существовании в Древней Руси профессиональных мастеров фольклора и об их роли в создании и развитии некоторых жанров народного творчества. В 18—20 вв. традиции народного искусства сохранялись и развивались самими народными массами, в среде которых всегда были непрофессиональные мастера — певцы, сказители, сказочники.

  История русского фольклора характеризуется возникновением новых произведений и циклов в пределах одного жанра и сменой жанров — угасанием одних и появлением других. Так, в 19 в. на первое место в песенной лирике выдвинулись частушка и романс, в 20 в. прекратила живое бытование былина. Ряд жанров и произведений фольклора перешёл в книгу.

  Благодаря работе нескольких поколений собирателей русский фольклор стал достоянием новой национальной и мировой культуры, одним из важнейших источников творчества писателей, композиторов, художников, актёров. Сборники русских былин, песен, сказок вошли в читательский обиход.

  В советское время рядом с закономерно обусловленным угасанием многих явлений классического фольклора наблюдается и процесс, направленный на его сохранение в современных формах и включение в современную культуру советского народа. Наряду с традиционным фольклором приобрели развитие формы современного народного устно-поэтического творчества — песни, частушки, устные рассказы, анекдоты, пословицы. В новых общественных и культурно-бытовых условиях качественно новый характер получили тематика и идейное содержание фольклора, в значительной степени стираются исторически сложившиеся различия между фольклором и литературой.

  Разнообразный и богатый фольклор бытует также у различных народностей, населяющих территорию РСФСР (автономные республики, национальные округа).

  См. также Народное поэтическое творчество в ст. Народное творчество.

  Б. Н. Путилов.

Древнерусская литература (конец 10 — 17 вв.). Литература периода Киевской Руси — общий источник русской, украинской и белорусской литератур. Древнерусская литература не выделялась из общей массы письменности, носившей преимущественно деловой характер (церковно-служебный, исторический, географический, юридически-правовой). Художественность изложения была одним из существенных компонентов отдельных жанров. Авторское, личностное начало в древнерусской литературе приглушено. Памятники в большинстве анонимны. Тексты читались и переписывались в течение нескольких столетий и в зависимости от социально-политических требований, веяний времени, от изменений литературных вкусов перерабатывались: возникали новые редакции, многочисленные варианты одного и того же памятника. Древнерусская литература — главным образом литература исторического факта: она стремилась описывать исторически-реальные события, в ней редки вымышленные персонажи.

  Письменный текст для читателя того времени — как бы бесспорное свидетельство реальности описываемого, поэтому как исторически действительные воспринимались даже фантастические истории и условные герои, попавшие в литературу из устных преданий и переводных источников.

  Древнерусская литература прошла длинный и сложный путь развития в тесной связи с историческими судьбами страны. Поэтому её периодизация в целом совпадает с исторической периодизацией. Оригинальные памятники древнерусской литературы датируются 2-й четверти 11 в., но её возникновение можно отнести к концу 10 в., когда с проникновением на Русь христианства появились необходимые для богослужения тексты на древнеславянских языках. Древняя Русь главным образом через Болгарию, откуда пришли эти тексты, сразу же приобщилась к высокоразвитой византийской и южнославянской литературе. Тексты на древнеславянском языке составляли общий фонд литературы южных и восточных славян. В этот фонд входили отдельные библейские книги или их изложение, богослужебные тексты, сочинения отцов церкви, жития святых, памятники всемирной истории (хроники, компилятивные хронографы, «Александрия»), естественнонаучные сочинения («Шестоднев» Иоанна Болгарского, «Физиолог»), апокрифы. Интересы развивающегося Киевского феодального государства требовали создания собственных произведений, характер которых определялся задачами государственного строительства в сложных исторических условиях (набеги кочевников, княжеские междоусобицы). Литература воспитывала чувство патриотизма, утверждала историческое и политическое единство народа и единство рода русских князей, осуждала княжеские распри. Гражданственность, высокий патриотизм — характерные черты русской литературы с начала её существования.

  Тематика литературы 11 в. — 30-х гг. 13 в. (до монголо-татарского нашествия) определила её стиль — монументальный историзм. Возникает русское летописание — жанр, не имеющий точных соответствий в древних литературах. «Повесть временных лет» (около 1113), древнейшая дошедшая до нас русская летопись, ставит вопрос о месте русского народа среди других народов, рассказывает о возникновении и становлении Русского государства. Создаются первые русские жития («Жития Бориса и Глеба», 11 в., «Житие Феодосия Печерского», 80-е гг. 11 в.). Зрелость политической мысли, патриотизм, публицистичность показательны и для первых памятников ораторской прозы: «Слова о законе и благодати» Илариона (1-я половина 11 в.), «Слов» Кирилла Туровского (1130—82). Заботами о судьбах страны, глубокой человечностью проникнуто «Поучение» (1117) Владимира Мономаха (1053—1125). Наивысшее достижение литературы этого периода — «Слово о полку Игореве» (конец 12 в.) — памятник высокой гражданственности и словесного мастерства, в котором слились традиции торжественного красноречия с фольклорными по своей природе художественными приёмами.

  Процесс феодального дробления Руси на обособленные княжества приводил к возникновению областных литературных центров. В литературу вторгаются темы местного характера, проникают элементы местного фольклора. Однако и в этих условиях литература не теряет своего общерусского значения. Утверждение единого происхождения всех русских земель, призывы хранить единство народа, обличение княжеских междоусобий звучат и в произведениях областных литератур.

  Литература 2-й четверти — конца 13 в. характеризуется подъёмом национально-патриотических настроений в связи с монголо-татарским нашествием и началом монголо-татарского ига. Монументально-исторический стиль приобретает экспрессивный оттенок: создаваемые в это время памятники несут на себе трагический отпечаток, отличаются лирической приподнятостью — «Повесть о битве на реке Калке», «Повесть о разорении Рязани Батыем», летописи, памятники торжественного красноречия («Слова» Серапиона Владимирского), агиография. Большое значение в литературе приобретает идея сильной княжеской власти. Черты идеального князя — полководца и государственного деятеля — предстают в «Слове о погибели Русской земли» (1-я половина 13 в.), в «Житии Александра Невского» (70-е гг. 13 в.), ощущаются в «Молении Даниила Заточника».

  Литература 14 в. — 50-х гг. 15 в. отражает идеологию времени объединения княжеств северо-восточной Руси вокруг Москвы, образования русской народности и постепенного складывания русского централизованного государства. Создаётся почва для возникновения на Руси «предренессанса». Возрождается интерес к русской «античности» — Киевской Руси и её литературе, снова завязываются и укрепляются связи с Византией и южными славянами. Центром летописания становится Москва. Развивается жанр легендарно-исторических повестей («Сказание о битве новгородцев с суздальцами», цикл сказаний об Иоанне Новгородском, «Повесть о новгородском посаднике Щиле», «Повесть о Меркурии Смоленском», «Повесть о Темир-Аксаке» и др.). Широкий отклик в литературе получает важная для судеб русской земли битва на Куликовом поле в 1380 (летописная повесть о Донской битве — «Задонщина», образцом для которой послужило «Слово о полку Игореве»; «Сказание о Мамаевом побоище»). Развитие психологического индивидуализма (в пределах религиозного сознания) приводит к росту субъективного начала в литературе, к попыткам изображения психологического состояния человека, к возникновению эмоционально-экспрессивного стиля. Жития приобретают всё более панегирический характер, словесная изощрённость («плетение словес») в агиографии достигает наивысшего расцвета: «Житие Стефана Пермского» и «Житие Сергия Радонежского», написанные Епифанием Премудрым, агиографические тексты Пахомия Логофета (2-я половина 15 в.).

  Во 2-й половина 15 — начало 16 вв. продолжается развитие экспрессивно-эмоционального стиля. В агиографию всё чаще проникает изображение реальных человеческих чувств, исторической действительности («Записка о последних днях Пафнутия Боровского», «Житие Михаила Клопского»). Создаются произведения, сюжет которых зависит от устных рассказов новеллистического характера, — сказки, легенды, анекдоты («Повесть о Петре и Февронии Муромских», «Повесть о Петре, царевиче Ордынском», «Повесть о Дракуле», «Повесть о Басарге» и др.). Появляется большое число переводных беллетристических памятников («Александрия», «Стефанит и Ихнилат», «Троянские сказания»). В условиях начавшейся централизации Русского. государства особое развитие получает жанр политической легенды («Сказание о Вавилоне», «Сказание о князьях Владимирских» и др.). Конец 15 в. — время расцвета русского летописания, когда создаются разнообразные летописные своды.

  Процесс создания сильного централизованного государства в 16 в., в ходе которого литература всё больше подчиняется государственным интересам, определяет стиль эпохи. Литература отличается пышностью и торжественностью. Создаются памятники обобщающего характера, регламентирующие духовную, политическую, правовую и повседневно-бытовую жизнь («Великие Минеи Четьи», содержащие тексты для повседневного чтения, одобренные церковью; «Лицевой летописный свод», «Степенная книга», «Стоглав», «Домострой»). В 16 в. расцветает публицистика. В сочинениях публицистов 1-й половины 16 в. (Федор Карпов, Иван Пересветов, Ермолай-Еразм) отразились некоторые идеи Возрождения (вера в разум, в силу убеждения и слова, стремление к преобразованию общества, идея служения государства интересам народа). Именно в публицистике 16 в. появляется личная точка зрения писателя на описываемое и возникают индивидуальные особенности стиля (наиболее ярко — в «Посланиях» Ивана Грозного). Публицистичность, сюжетность, литературный вымысел вторгаются и в летописание, и в историческом повествование («Казанская история», «История о великом князе московском» А. М. Курбского, 1528—83).

  В 17 в. литература средневекового типа постепенно преобразуется в литературу нового времени. Возникают новые, чисто литературные жанры, идёт процесс демократизации литературы, значительно расширяется её тематика. События «смутного времени» и Крестьянские войны (конец 16 — начало 17 вв.) изменяют взгляд на историю и роль в ней отдельной личности, что приводит к освобождению исторической литературы от церковного влияния: писатели этого времени (Авраамий Палицын, Катырев-Ростовский, Иван Тимофеев и др.) пытаются объяснить деяния Ивана Грозного, Бориса Годунова, Лжедмитрия, Василия Шуйского с точки зрения свойств их индивидуального человеческого характера. В литературе возникает представление о формировании, изменении и развитии личности под влиянием внешних обстоятельств. В 17 в. расширяется социальная сфера литературы. Возникает так называемая литература посада, а также демократическая сатира, которая осмеивает государственные и церковные институты, пародируя судопроизводство («Повесть о Шемякином суде»), церковную службу («Служба кабаку»), священное писание («Повесть о крестьянском сыне»), канцелярскую практику («Повесть о Ерше Ершовиче», «Калязинская челобитная»). Претерпевает изменения и такой консервативный жанр, как агиография. Житийная «Повесть об Ульянии Осоргиной», написанная её сыном Дружиной Осоргиным, становится реальным жизнеописанием с обилием бытовых зарисовок. Дальнейшее преобразование житийного жанра в биографическое повествование происходит в «Житии» (1672—75) протопопа Аввакума (1620 или 1621—82). В этой «исповеди-проповеди» проповеднический пафос и агиографическая приподнятость сочетаются с личным, автобиографическим началом и глубоким психологизмом.

  Сближение литературы с бытом, появление в повествовании любовной интриги, психологических мотивировок поведения героя присущи многим повестям 17 в. («Повесть о Марфе и Марии», «Повесть о Тверском Отроче монастыре», «Повесть о Горе-Злочастии», «Повесть о Савве Грудцыне», «Повесть о Фроле Скобееве» и др.). Появляются переводные сборники новеллистического характера («Великое Зерцало», «Римские деяния», сборники фацеций), переводные рыцарские романы, получившие новую жизнь на русской почве («Повесть о Бове королевиче», «Повесть о Брунцвике», «Повесть о Еруслане Лазаревиче» и др.). Развивается стихотворство («Приказная школа» 1-й половины 17 в., Симеон Полоцкий, Сильвестр Медведев, Карион Истомин). В 17 в. завершилась история древнерусской литературы как некоего единого явления, литературы, которая в значительной мере подготовила русскую литературу нового времени.

  Л. А. Дмитриев.

Литература 18 в. Возникновению новой русской литературы в 18 в. предшествовал переходный период (1690—1720-е гг.), когда ещё продолжали развиваться традиционные литературные жанры (церковная проповедь, школьная драма, панегирические стихи). Напряжённая общественная борьба отражалась преимущественно в публицистике и официальных программных документах, написанных Петром I, а также П. П. Шафировым (1669—1739) и Феофаном Прокоповичем (1681—1736). Впервые в истории русской общественной жизни была создана внерелигиозная политическая идеология, ставшая содержанием официальной политической пропаганды, включавшая представление о правовом государстве и просвещённом абсолютизме.

  На идеологической почве, уже подготовленной реформами Петра I, возникает основное направление общественной мысли 18 в. — русское просветительство (см. Просвещение в России). Унаследовав положительные элементы культурно-политической программы предшествующей эпохи (идеи научно-промышленного прогресса, просвещения в собственном смысле, независимости науки и мысли от церкви), русское просветительство выступило против идеи «страха», как единственного средства обуздания и приневоливания человека, противопоставив ему понятия гражданского долга и общего блага нации. Основной темой литературы стал конфликт между сознательным выполнением общественно-этического долга и эгоистическим потаканием страстям. С 1730-х гг. до конца 18 в. русская литература проделала огромный путь. Поэтому литературные направления в русской литературе 18 в. (барокко, классицизм, сентиментализм) отличались особыми идейно-эстетическими свойствами, обрели определённые, исторически обусловленные, национально-культурные задачи.

  Классицизм в русской литературе формировался в борьбе с барокко и всем наследием средневековой литературы. В теоретических высказываниях создателей поэзии классицизма А. Д. Кантемира (1708—44), В. К. Тредиаковского (1703—68), М. В. Ломоносова (1711—65) разрыв с допетровским культурным прошлым формулировался как идея создания общенациональной литературы, а необходимость литературных реформ представлялась распространением «дела» Петра и на область культуры. Кантемир ещё считал возможным новое содержание выражать средствами стиховой системы школы Симеона Полоцкого, так называемым силлабическим стихом. Тредиаковский, а затем Ломоносов в 30—40-е гг. 18 в. разработали взамен силлабического стиха силлабо-тонический, более соответствующий природе русского языка, его акцентной системе.

  Создание единой национальной литературы требовало решения двух основных (кроме проблем стиха) практических, собственно литературно-эстетических задач: выработки строгой жанровой системы и соответствующей ей языково-стилистической иерархии. В творческой практике Кантемира, в трактате Тредиаковского «Новый и краткий способ к сложению российских стихов» (1735), «Эпистоле о стихотворстве» (1747) А. П. Сумарокова (1717—77) и «Риторике» (1748) Ломоносова были определены и охарактеризованы все основные виды литературных жанров и соответствующие им стилистические нормы. Наибольшее значение теория классицизма придавала «высоким» жанрам: эпической поэме, трагедии и торжественной или похвальной оде. Создание русской трагедии Сумароковым и русской оды Ломоносовым воспринималось современниками как истинное начало новой русской литературы. Русская классицистическая трагедия в форме этического конфликта выразила и главные проблемы политического самосознания эпохи. Торжественная ода Ломоносова и его последователей стала одним из основных литературных жанров этого времени. Как правило, в одах разрабатывались актуальные общественно-политические проблемы, а комплиментарность стиля и восхваление царствующих особ были условной формой программного характера этого жанра. Наряду с одой похвальной, оды духовные или стихотворные переложения псалмов Ломоносова, Тредиаковского, Сумарокова, Г. Р. Державина (1743—1816) превратились в особый жанр преимущественно гражданско-обличительного или этико-философского содержания. В 50—60-е гг. возникает особый жанр философско-дидактической поэмы: «Письмо о пользе стекла» (1752) Ломоносова, «Феоптия» (1755) Тредиаковского, «Плоды наук» (1761) М. М. Хераскова (1733—1807), «Сугубое блаженство» (1765) И. Ф. Богдановича (1743—1803).

  Интенсивно развиваются сатирические жанры литературы классицизма. Стихотворные сатиры Кантемира, распространявшиеся в 30—50-х гг. только в списках, подготовили появление в 50-е гг. стихотворной басни (Сумароков, Ломоносов), в конце 50-х гг. — комедии, в конце 60-х гг. — прозаической журнальной нравоописательной сатиры. На основе разработанных в баснях приёмов комического диалога и речевой характеристики создаётся стилистика русской комедии, в которой отчётливо прослеживаются два направления: одно, связанное с воздействием так называемой серьёзной комедии и «слёзной драмы», разрабатывает преимущественно нравоучительную проблематику (В. И. Лукин, 1737—94), другое осуществляет сатирическое разоблачение средствами драматургического комизма, не пренебрегая и народно-фарсовыми традициями, — Сумароков в комедиях 60-х гг., Д. И. Фонвизин (около 1744—92), Я. Б. Княжнин (1742—91), А. И. Клушин (1763—1804).

  Опыт басенной сатиры 50—60-х гг. восприняли и сатирические журналы 1769—72, особенно журналы Н. И. Новикова (1744—1818) и Ф. А. Эмина (1735—70), в которых происходит всё более интенсивное вовлечение бытового, социально-значительного материала действительности в систему условных комических типов, социальных масок; основным приёмом сатиры остаётся комическое саморазоблачение отрицательных персонажей. После вынужденного прекращения издания сатирических журналов в 1772 эта традиция воскресает позднее, в журналах И. А. Крылова (1768— 1844). Опыт малых стихотворных сатирических жанров 60-х гг. и нравоописательной журнальной прозы синтезировал В. И. Майков (1728—78) в ироикомической, шуточной поэме «Елисей, или Раздражённый Вакх» (1771); поэтика стихотворной сказки получила развитие в поэме Богдановича «Душенька» (1778, полное изд. 1783).

Ф. С. Рокотов. Портрет В, И. Майкова. Ок. 1766. Третьяковская галерея. Москва.

  Для 60-х гг. характерен также переход повествовательной прозы от рукописного существования к печати (Эмин; М. Д. Чулков, 1734, по другим данным, 1733—92; М. И. Попов, 1742—90). В последней четверти 18 в. после «Недоросля» (поставлен 1782, опубликован 1783) Фонвизина новое развитие получает комедия; на то же время приходится подъём и серьёзное обновление жанра трагедии. В трагедиях наиболее видных последователей Сумарокова — Княжнина и Н. П. Николева (1758—1815) — произошло перемещение интереса от этических проблем к социально-политическим, а в стиле трагедии получила преобладание «рупорность» речи персонажей, обращенной непосредственно к зрительному залу. Одическая военно-политическая тематика послужила материалом для создания больших поэм Хераскова «Чесменский бой» (1771) и «Россияда» (1779); «Россияда», созданная с учётом опыта европейской эпической поэзии нового времени («Освобожденный Иерусалим» Т. Тассо, «Генриада» Вольтера), была первой законченной русской эпопеей и рассматривалась современниками как вершина поэтических достижений русского классицизма. В конце 70-х гг. появляются первые оды Державина, который соединил в них сатиру нравов и гражданский пафос, допустил смешение высокого и низкого «штилей» и сделал оду живым и плодотворным поэтическим жанром.

  С середины 70-х гг. русская литература испытывает воздействие предромантических и сентименталистских художественных идей и принципов, воспринимаемых преимущественно из английской литературы и немецкой критической мысли. Не менее значительным было влияние на русский сентиментализм идей Ж. Ж. Руссо. Формирование новых жанров стало основным путём литературной эволюции с конца 70-х и до 1800-х гг. Начинается усиленная разработка жанров баллады, песни, дружеского послания. В творчестве И. И. Дмитриева (1760—1837), наиболее видного поэта сентиментализма, стилистической переработке подвергается и такой устойчивый жанр, как басня; песни и дружеские послания Дмитриева отличаются приятностью и интимностью тона. Стиль у сентименталистов становится понятием индивидуально-авторским, а не общелитературным, как утверждали теоретики классицизма.

  Новыми для русской литературы жанрами, введёнными сентиментализмом, были путешествия и чувствительная повесть. Первым русским оригинальным литературным путешествием была книга А. Н. Радищева (1749—1802) «Путешествие из Петербурга в Москву» (1790), в котором чувствительность, т. е. способность мыслящего человека воспринимать жизненные впечатления и общественные противоречия как внутреннее душевное дело, явилась источником непримиримой революционной вражды к крепостническому строю в целом. «Путешествие...» Радищева не оказало непосредственного влияния на литературу 18 в., его воздействие ощутилось позже, в эпоху декабристского движения. Пути развития сентименталистской прозы определили повести и «Письма русского путешественника» (опубликованы 1791—92) Н. М. Карамзина (1766—1826). В его прозе была создана новая для русской литературы эмоционально-психологическая структура повествования и анализа душевной жизни: именно у него повествовательные жанры стали «зеркалом души» современного человека и средством выражения личности в её многообразии и индивидуальной неповторимости, что оказало влияние на дальнейшее развитие русской прозы.

  И. З. Серман.

Литература 1-й половины 19 в. Литературная жизнь начала 19 в. определялась обострением кризиса крепостнической системы, национальным подъёмом 1812, созреванием идей дворянской революционности, предвещавших начало первого этапа освободительного движения в России. Совершался процесс постепенного перехода от идейно-эстетических концепций классицизма, «просветительского реализма» и сентиментализма к иным типам художественного творчества, прежде всего к романтизму и реализму. Одной из центральных фигур литературного движения первых десятилетий 19 в. оставался Карамзин — преобразователь русского литературного языка, автор «Истории государства Российского», издатель «Вестника Европы» (1802—03), где он в критических статьях излагал свою эстетическую программу, способствовавшую формированию самобытности русской. литературы. Черты классицизма и сентиментализма сочетались в стихотворных трагедиях В. А. Озерова (1769—1816). Развивалась полемика между «архаистами» и карамзинистами вокруг проблемы «старого» и «нового» слога; она нашла острое выражение в борьбе литературного общества «Беседа любителей русского слова» и «Арзамас». Традиции «просветительского реализма» своеобразно преломились в творчестве В. Т. Нарежного (1780—1825). Центральное место занимала поэзия, где выделялись 2 течения, условно называемые элегическим и гражданским (впрочем, грань между ними порой стиралась).

Сцена из трагедии «Поликсена» В. А. Озерова. Гравюра по рис. Иванова.

  Родоначальниками элегической поэзии явились В. А. Жуковский (1783—1852) и К. Н. Батюшков (1787—1855). В 20-е гг. её традиции были сильны в творчестве А. А. Дельвига (1798—1831), Н. М. Языкова (1803—46), Е. А. Баратынского (1800—44). Творчество этих поэтов было проникнуто глубокой неудовлетворённостью существующим. Не веруя в переустройство общества, они ориентировали своё творчество на создание гармонии во внутреннем мире человека. Жуковский видел высшие ценности в духовных переживаниях идеального порядка, Батюшков и его последователи — в одухотворённых нравственным пафосом «земных» радостях, в дружбе, любви, чувственном наслаждении. Элегики обновили поэтический язык, разработали утончённые формы поэтической выразительности, создали многообразие метрических, строфических и ритмико-интонационных структур. В элегической поэзии постепенно проступали романтические тенденции (см. Романтизм). У Жуковского они выражались в своеобразном мистико-романтическом тяготении к поэтической фантастике. Намечалась характерная для романтической эстетики разработка фольклорных мотивов и форм разных времён и народов (баллады Жуковского, новаторская трактовка антологического жанра у Батюшкова, идиллии и русской песни Дельвига).

  Другое течение образовала поэзия гражданская. Некоторые существенные для неё принципы наметились в начале века — в творчестве поэтов, группировавшихся вокруг Вольного общества любителей словесности, наук и художеств (И. П. Пнин, 1773—1805, В. В. Попугаев, 1778—1816, И. М. Борн, г. рождения неизвестен — 1851, и др.). Наиболее ярко она была представлена творчеством поэтов-декабристов: В. Ф. Раевского (1795—1872), К. Ф. Рылеева (1795—1826), В. К. Кюхельбекера (1797—1846) и А. А. Бестужева-Марлинского (1797—1837). Декабристы видели в литературе прежде всего средство пропаганды и борьбы, в их программах проявлялось стремление придать поэзии политический характер, сосредоточить усилия на утверждении идеальной нормы гражданской морали и поведения человека. Самодержавно-крепостнический порядок декабристы отвергали как несогласуемый с законами разума и «естественными правами человека». Отсюда их тяготение к традициям «просветительского классицизма». Другим основополагающим началом эстетической системы декабристов была предромантическая идея национальной самобытности литературы.

  С начала 20-х гг. в поэзии декабристов появились тенденции, отразившие усложнение идейно-психологической природы дворянской революционности. Новым потребностям отвечал своеобразно переосмысленный эстетический кодекс байронизма (см. Байрон Дж. Н. Г.). Возникал романтически трактуемый образ современного героя, в котором черты гражданина-тираноборца соединялись с ореолом трагического избранничества, катастрофичностью судьбы и напряжённостью индивидуального самосознания. Наряду с последовательно революционной линией в рамках гражданской поэзии развивались и другие тенденции, определившие своеобразие творчества Н. И. Гнедича (1784—1833), Д. В. Давыдова (1784—1839), П. А. Катенина (1792—1853), П. А. Вяземского (1792—1878), выступивших в поэзии в 1800-е гг. Предвосхитив многие мотивы декабристской литературы, их поэзия в 1810-е гг. развивалась в прямой связи с художественными исканиями будущих декабристов. Однако оппозиционность и свободолюбие этих поэтов не совпадали с идеологией декабризма. Самобытность их творческих исканий позволила им обогатить русскую поэзию, расширить круг её стилевых и жанровых форм. Поэзия Д. В. Веневитинова (1805—27) впитала мотивы, родственные декабристскому вольнолюбию, но окрашенные шеллингианским пониманием искусства. Вместе с ранней лирикой Баратынского и Ф. И. Тютчева (1803—73) она принадлежала к значительным явлениям русской философской поэзии.

  Особую линию литературного развития образовало в 1-й четверти 19 в. творчество Крылова и А. С. Грибоедова (1795—1829). Обращаясь к эпическим и драматическим жанрам, они разрабатывали тот подход к действительности, который составил в дальнейшем эстетическую основу критического реализма (см. Реализм). Сатирическая направленность творчества этих писателей выражалась в обострённом интересе к реальности, в стремлении выявить и обличить те отклонения от норм разума, которыми она изобилует. Принимая различные формы, этот процесс приближал к объективному пониманию жизни. Основой басенного стиля Крылова стала стилистика разговорного народного просторечия. Он создал басню, свободную от условностей классицизма, идущую от жизни, выражающую своеобразие народного мышления и «здравый смысл» народа. В комедии Грибоедова «Горе от ума» (1824), сочетающей завоевания классицизма и реализма, психологическая и бытовая конкретность, характерность языка, житейская колоритность сюжетного материала приобрели решающее значение. Исходную «посылку» комедии составлял типичный для просветительской сатиры обличительный приём — столкновение нормы разумного миропонимания с реальностью общественных нравов, основанных на предрассудках. Это сближало «Горе от ума» с идеологией декабризма. Вместе с тем открывались противоречивость движения истории, многозначность жизненных явлений, происходило усложнение характеров и жанровой природы пьесы, в ней сливались черты сатирической комедии и лирико-психологической драмы («сценические поэмы», по определению Грибоедова).

  Очевидно, что в 1-й четверти 19 в. все стороны и явления литературного процесса обнаруживали черты переходности и характеризовались скрещением разнородных элементов. Тенденции романтического и реалистического мышления сосуществовали с традициями рационалистической культуры 18 в.

  В центре литературного движения 1-й трети 19 в. находилось творчество А. С. Пушкина (1799—1837), однако оно не укладывалось в рамки какого-либо направления. Его лицейская, послелицейская и «южная» лирика вбирала в себя главные эстетические завоевания всех поэтических школ. Но Пушкин преображал усвоенные традиции, сплавляя их в целостном единстве индивидуального миропонимания. Молодой поэт был близок к романтизму, однако эволюция от «Руслана и Людмилы» (1820) к «Цыганам» (1824) свидетельствует, что романтизм не стал основой его мировосприятия: Пушкин шёл самостоятельным путём. В его творчестве преображались идеи гражданского радикализма. В ранних стихах вольнолюбивые мотивы, близкие к декабристской поэзии, были проникнуты ярко выраженным личностным пафосом. В начале 20-х гг. этот пафос сближался с байроническим бунтарством, но вскоре наметилось преодоление морально-философского кодекса байронизма. Пушкин пришёл к пониманию всемогущества объективных законов истории и начал поиски предпосылок общественной справедливости в самом ходе исторического процесса. В «Борисе Годунове» (1825) эти поиски обнаружили драматическую взаимосвязь «судьбы человеческой» и «судьбы народной».

  Специфические особенности пушкинского реализма приобрели всеобъемлющий характер в романе «Евгений Онегин» (1823—30); в течение 30-х гг. они утвердились в пушкинской лирике, драматургии и прозе. Оформилось художественное мышление, способное находить в обыкновенных вещах источники красоты и поэзии. Совершалось обновление литературного языка; пушкинское слово преодолевало замкнутость традиционных «устойчивых стилей», вбирало существенные элементы народной речи, обретало прямую связь с жизненной реальностью. Пушкин включал в свою художественную систему целые культуры, весь духовный опыт человечества становился внутренним достоянием этой системы; создавались своеобразнейшие формы лирики, драмы («маленькие трагедии», сцены), эпические поэмы («Полтава», 1828; «Медный всадник», 1833), прозаические повести («Повести Белкина», 1830; «Пиковая дама», 1833; «Капитанская дочка», 1836).

  Реализм Пушкина основан на всеобъемлющей многосторонности миропонимания, он соединял конкретный историзм с универсализмом, детерминизм — с признанием духовной свободы человека. Современное состояние мира представлялось Пушкину дисгармоническим. Ему открывались разобщённость людей и народов, трагические противоречия истории, сталкивающие в неразрешимых конфликтах государство и личность, народную стихию и деспотизм власти. Но сознание всего этого не отделялось в пушкинском мышлении от утверждения идеала иной жизни — единой, целостной, для всех справедливой и гармонически слаженной. Этот идеал опирался на сознание единства всемирной истории и всемирной культуры, на веру в безграничность духовного потенциала личности, на открытие в народном сознании нравственных ценностей, способных стать основой будущей социальной гармонии. Плодотворный синтез действительного и возможного, осуществившийся в пушкинском реализме, сделал его основой высочайших традиций русской литературы.

  Во 2-й четверти 19 в. развитие русской литературы протекало в исключительно трудных условиях. Одним из принципов правительственной политики стало подавление передовой культуры. Приобрела заметное влияние реакционно-охранительная литература: нравоописательные романы Ф. В. Булгарина (1789—1859), вульгарно-романтическая драматургия и проза Н. В. Кукольника (1809—68), авантюрный роман Н. И. Греча (1787—1867). Влияние консервативных идей сказалось в исторических романах М. Н. Загоскина (1789—1852). Получила распространение во многом эпигонская поэзия В. Г. Бенедиктова (1807—73). Однако в эти годы, в условиях политического «безвременья», литература оказалась основной формой общественного сознания, средоточием сил протеста. Напряжённый характер приобретали философские искания, создавалась опора для новой эстетики. В это время и оформились как целостные художественные системы русский романтизм и русский реализм.

  Влиятельной силой стала романтическая поэзия, развитие которой шло по нескольким путям. В поздней философской лирике Баратынского складывалась романтическая концепция личности: индивидуальное сознание дерзало осмыслить всю глубину противоречий бытия и духа, не ища примирения с ними и не пытаясь от них уйти. Универсальное осмысление этих противоречий характерно для лирики Тютчева. В 30—40-е гг. его поэзия проникнута сознанием обособленности и внутренней раздвоенности человеческого «я». Однако поэт находил возможность преодолеть индивидуализм. Пантеистические концепции «мировой души», «космоса» и «хаоса», «дневного» и «ночного» бытия стягивались у Тютчева к проблеме личности и служили романтическому её решению. Драма раздвоения личности получала вселенский смысл, вся внутренняя жизнь человека представала ареной борьбы мировых сил. Тем самым личность возвышалась до уровня «божеско-всемирного». Поэт отправлялся от традиционной одической стилистики, индивидуализируя её неожиданными сдвигами. В то же время в его лирике складывался всецело индивидуальный смысловой строй, основанный на единстве авторской мысли.

Ленские Столбы.

  Другим направлением развития романтизма являлось философское и эстетическое переосмысление традиций гражданской поэзии. Контуры его обозначились уже в лирике А. И. Полежаева (1804—-38), соединившей пафос бунтарского протеста и безысходно трагическое мироощущение, в позднем творчестве поэтов-декабристов, прежде всего А. И. Одоевского (1802—39). Наиболее принципиальное выражение получило это направление в лирике М. Ю. Лермонтова (1814—41). В его ранних стихах (1828—35) осуществлялся романтический апофеоз личности, формировались внежанровая структура лирического стихотворения и единый поэтический язык, экспрессивный и метафоричный, строился образ лирического героя, организующий всю поэтическую систему. Новая концепция личности порождала новые требования к ней и к миру. Рождался безграничный максимализм, который не раз приводил поэта к «мировой скорби», одновременно оборачиваясь жаждой абсолютной гармонии и полного преобразования существующего миропорядка. В нём — источник новой, романтической революционности и гражданственности. Сознание фатальной неосуществимости идеала и вместе с тем принципиальная невозможность отступиться от него — вот основы этой разновидности романтического протеста. Неустранимая разорванность сознания проявляет себя в небывалой интенсивности лирических эмоций и напряжённом самоанализе. Именно у Лермонтова лирика проникается пристальным вниманием к самому процессу внутренней жизни человека во всей её сложности.

  В зрелом творчестве Лермонтова развивались тенденции реалистической поэзии, начало которой положено Пушкиным. Лермонтов начинает «отделять» от себя трагические противоречия своей лирики, превращая их в предмет объективного изображения. Эта тенденция получает высшее выражение в прозе — в романе «Герой нашего времени» (1840), где наиболее полно объективируется образ «лермонтовского» человека, родственный лирическому герою стихотворений. Драма Печорина обнаруживает, что для него невозможно удовлетворение любым ограниченным нравственным решением. Ни традиционная сословная мораль, ни жертвенный альтруизм, ни «демонический» эгоцентризм, принципам которого Печорин фактически следует, не могут стать для него основой счастья и веры в достоинство человека. Вместе с тем роман открывает объективно-историческую предопределённость и плодотворность этой драмы: она приобретает смысл необходимого духовного кризиса, в котором рождается новая — нерационалистическая — нравственность и новый — неметафизический — гуманизм.

  Особую, во многом противоположную пушкинской и лермонтовской линию развития русского реализма образовало творчество Н. В. Гоголя (1809—52). Гоголь начал утверждением романтической мечты о прекрасном и справедливом мире, противопоставляя её «скудости» и «земности» крепостнической действительности («Вечера на хуторе близ Диканьки», 1831—32). В прозе и драматургии 1832—41 Гоголь столкнул провозглашенную им мечту с реальностью современной общественной жизни. Наметился сатирический подход к этой реальности, подход, в основе которого — принцип разоблачительного «остранения», варьируемый в различных жанрах и стилевых формах (сатирические повести сборников «Миргород» и «Арабески», 1835, «Hoc» и «Ревизор», 1836). Сатира Гоголя выявила полнейшую бездуховность официального русского общества. Реалистическое понимание уродств современной жизни в корне изменило характер гоголевского идеала, противопоставленного реальности уже не как мечта, а как обязательная жизненная норма, подлежащая осуществлению («Тарас Бульба», 1835—42). Не ограничиваясь этим, Гоголь обнаружил черты высокого и прекрасного в глубинах души пошлого «существователя» («Старосветские помещики», 1835). Такими художественными открытиями определялось тяготение к эпопейной поэтике и прежде всего к собирательным образам.

Сцена из спектакля «Ревизор» Н. В. Гоголя. Малый театр. 1883.

  Эти тенденции слились в стройную систему в романе-поэме «Мёртвые души» (т. 1, 1842). Художественная цель поэмы — утверждение всеобъемлющего идеала жизнеустройства, выдвигаемого как идеал национального возрождения. Идеальные критерии найденной нормы дали возможность обнажить противоестественность господствующих в России общественных форм. В то же время с высоты всенародного идеала становилась видимой перспектива духовного обновления русских людей, прозреваемая Гоголем в самой природе русского национального характера. Гоголю была ясна пагубность неограниченных сословных привилегий, отделения государства от народа, власти денег. И всё же вера в нравственное преображение «существователей» оборачивалась идеей немедленного «исправления» общества. Определяя проповедническую тенденциозность гоголевской поэмы, эта вера оказалась в дальнейшем источником реакционной утопии.

  Промежуточным звеном между романтизмом и реализмом явилась поэзия А. В. Кольцова (1809—42), отвечавшая потребности обоих направлений в лирическом воплощении народной жизни и народного мировосприятия. Опираясь на фольклорные традиции, Кольцов поэтизировал труд и быт крестьян, впервые воссоздал их вполне конкретно. При этом поэт открыл русской лирике новую для неё сторону действительности — мир внутренних переживаний сельского труженика.

Монументальная пропаганда. Архитектор С. Е. Чернышев, скульптор В. Кольцов. Мемориальная доска, которая была установлена в 1918 на здании Исторического музея в Москве. Дерево.

  Многообразны взаимоотношения романтизма и реализма в развитии прозы. Явным преобладанием романтических черт характеризовалась проза Н. А. Полевого (1796—1846), А. А. Бестужева-Марлинского. Сплетение романтических и реалистических тенденций отличало прозу А. Ф. Вельтмана (1800—70), повести М. П. Погодина (1800—75), исторические романы И. И. Лажечникова (1792—1869) и Загоскина, укрепившие позиции исторического жанра мастерским воссозданием бытового колорита минувших эпох. В повестях Н. Ф. Павлова (1803—64) и В. А. Соллогуба (1813—82) преобладали реалистические тенденции.

  В 1842—55 русская литература развивалась в атмосфере обострившейся общественной борьбы, напряжённых идеологических споров между славянофилами и западниками, быстрого созревания революционной демократической мысли, питаемой идеями антропологического материализма и утопического социализма, а также диалектикой Гегеля. Эти идеи находят выражение в публицистике А. И. Герцена (1812—70), в критике В. Г. Белинского (1811—48), в эстетике и философии петрашевцев. Значительна была роль прогрессивных журналов: в 1839—46 — «Отечественных записок», позднее — «Современника». В 40-е гг. усиливается социальный пафос литературы. Романтизм ещё остаётся влиятельным направлением, способным активно откликаться на потребности эпохи и совершать художественные открытия (повести В. Ф. Одоевского, 1803—69, его «Русские ночи», 1844). И всё же магистральную линию художественного прогресса составляет развитие реализма.

  В эти годы приобрела значительное влияние критико-эстетическая мысль. В конце 20-х и в 30-е гг. существенна роль критической деятельности романтика Полевого, выступавшего в журнале «Московский телеграф», и «философские критики»: В. Ф. Одоевский, И, В. Киреевский (1806—56), Н. И. Надеждин (1804—56); в 40-е гг. — выступлений К. С. Аксакова (1817—-60) и близкого к петрашевцам В. Н. Майкова (1823—47). Но своего расцвета русская критическая мысль достигла в творчестве Белинского, выдвинувшего новые принципы критической оценки литературной деятельности писателя: он требовал проникновения в художественный мир автора, понимания внутреннего единства его идей и образов, рассмотрения его творчества в отношении к общественной жизни и развитию культуры. Белинский обосновал реалистическое понимание сущности искусства, усматривая её в особом восприятии действительности — в специфической форме образного мышления. Эстетика Белинского проникнута историзмом, стремлением к определению общих закономерностей литературного процесса, связанных с условиями общественного развития. В статьях и обзорах критика развёртывалась стройная концепция реализма и народности литературы, поставленных в связь с её демократизацией.

  Воздействие эстетики Белинского сказалось в творческой практике писателей натуральной школы. В 40-е гг. прозаические произведения В. И. Даля (1801—72), Д. В. Григоровича (1822—99), И. А. Гончарова (1812—91), И. С. Тургенева (1818—83), Ф. М. Достоевского (1821—81), А. Ф. Писемского (1821—81), М. Е. Салтыкова-Щедрина (1826—89), Герцена при всём несходстве их творческих манер были объединены отрицанием крепостнических порядков, защитой прав и достоинства личности, интересом к окружающей человека общественной среде, впервые понятой как всецело объективная сила. В первичном для натуральной школы жанре физиологического очерка среда ограничена сословными, бытовыми, профессиональными рамками. В новеллистических циклах, повестях и романах — «Бедные люди» (1846) Достоевского, «Кто виноват?» (1846—47) Герцена, «Обыкновенная история» (1847) Гончарова, «Записки охотника» (1847—52) Тургенева и др. — среда мыслилась как строй общественной жизни в целом. Среде противопоставлялась человеческая природа персонажей, в исконной сущности своей здоровая и непорочная. Этот акцент был наиболее силён в романе Герцена «Кто виноват?», где анализ личных драм приводил к философски обоснованной и политически заострённой форме социальной критики.

  Дальнейшее углубление русского реализма ощущалось не только в прозе, его особенности проявлялись и в новом типе бытовой комедии — прежде всего в раннем творчестве А. Н. Островского (1823—86). Принципиально новая стадия развития реалистической лирики была намечена ранней поэзией Н. А. Некрасова (1821—77). Она вовлекала в сферу эстетически значительного новый круг фольклорных мотивов и стихию городского просторечия, открывала трагический потенциал в жизни современного города в духе натуральной школы, смело использовала драматические и фабульные элементы. Многообразие реалистических исканий подготавливало грандиозные синтетические построения русского реализма 2-й половины 19 в.

  В. М. Маркович.

Литература 2-й половины 19 в. не только принесла с собой новые темы и идеи, но и значительно раздвинула границы реализма, создав новые художественные формы в прозе, драматургии и поэзии. Второй этап революционно-освободительного движения определил своеобразие развития литературы начиная с 60-х гг. Литература оказалась тесно связанной с конкретными общественно-политическими проблемами, с борьбой направлений и попытками создания разнообразных социально-политических, философских и социально-этических концепций, нередко органически входящих в художественную ткань произведений.

  Вопрос о перспективах развития страны приобрёл особую остроту, что непосредственно отразилось прежде всего в журнальной полемике. Идейной трибуной революционных демократов стал журнал «Современник», на страницах которого Н. Г. Чернышевский (1828—89) и Н. А. Добролюбов (1836—61) последовательно обосновывали революционно-материалистическую эстетику, вели борьбу за демократизацию литературы, против идеологов «чистого искусства» и «охранительных» теорий, против «тёмного царства» крепостничества. Выразителем демократической идеологии был и журнал «Русское слово», фактически возглавляемый Д. И. Писаревым (1840—68), который, не порывая с основами революционно-демократического мировоззрения, полемизировал с «Современником» по вопросам о положительном герое, народе, искусстве и философии, проявляя при этом узкоутилитарный взгляд на природу и назначение искусства и литературы. Революционным демократам противостоял широкий фронт публицистики — от реакционных «Русского вестника» и «Московских ведомостей» до либеральных «Отечественных записок».

  Памятником идейных исканий 30—60-х гг. стали художественные мемуары Герцена «Былое и думы» (1852—68).

  Главным объектом художественного исследования в 60-е гг. становится жизнь народа, а одним из основных литературных жанров — очерк, призванный рассказать трезвую правду о народе. Особое развитие очерк получил в творчестве писателей-разночинцев Н. В. Успенского (1837—89), Ф. М. Решетникова (1841—71), В. А. Слепцова (1836—78), Н. Г. Помяловского (1835— 1863), А. И. Левитова (1835—77) и др. Знамением времени стал цикл Салтыкова-Щедрина «Губернские очерки» (1856—1857), в которых отдельные эпизоды сложились в широкую социальную картину русской жизни, свидетельствовавшую о неизбежности близких перемен. Очерки Щедрина противостояли либерально-«обличительной» литературе, представленной произведениями А. А. Потехина (1829— 1908), В. А. Соллогуба, М. П. Розенгейма (1820—87), П. И. Мельникова-Печерского (1818—83), позднее ставшего талантливым бытописателем русского раскола.

  2-я половина 19 в. — эпоха расцвета русского критического реализма, особенно ярко проявившегося в жанре романа. Конфликт личности и общества, противоречия действительности, определяющие этот конфликт, становятся основой романа; тщательный анализ жизни во всей совокупности её связей и противоречий приводит к расширению сферы изображаемого и увеличению его масштабности. В «Записках из мёртвого дома» (1861—62) Достоевского и романе Писемского «Тысяча душ» (1858) представлена картина крепостнической России, её нищеты, бесправия и угнетения. Развивается и пушкинская традиция «персонального романа», который ставит перед собой цель психологического и социально-политического анализа поведения героя в связи с открывавшимися историческими возможностями. Объективно оценивая значение идейных поисков передового дворянства в истории русского самосознания, Тургенев в романах «Рудин» (1856) и «Дворянское гнездо» (1859) обнаруживал трагический разлад между мыслью и действием людей этого круга. Социальные и психологические предпосылки возникновения «лишних людей» исследовал Гончаров в романе «Обломов» (1859). Показав историческую бесперспективность «людей 40-х годов», русская литература и критика поставили вопрос о новом типе героя-деятеля. В образе Инсарова (роман «Накануне», 1860) Тургенев первым воплотил свои представления о деятеле, лишённом трагической раздвоенности. В романе «Отцы и дети» (1862) он показал «русского Инсарова» — демократа-«нигилиста» Базарова, становящегося реальной силой русской жизни. Образец романа о «новых людях» — «Что делать?» (1863) Чернышевского, где писатель, решая труднейшую задачу литературного воплощения социалистического идеала, впервые создал образ профессионального революционера.

  Почти одновременно с романами о «новых людях» (среди них — «Мещанское счастье» и «Молотов», оба — 1861, Помяловского) появились и так называемые антинигилистические романы: «Некуда» (1864) и «На ножах» (1870—71) Н. С. Лескова (1831—95), «Взбаламученное море» (1863) Писемского, «Марево» (1861) В. П. Клюшникова (1841—92), «Кровавый пуф» (1869—74) В. В. Крестовского (1840—95) и др. Цель такого рода произведений была в дискредитации революционеров, чьи идеи якобы враждебны народу и чужды русскому сознанию.

  Борьба двух направлений развернулась и в поэзии. С одной стороны, её вели поэты-демократы Некрасов, Д. Д. Минаев (1835—89), В. С. Курочкин (1831—1875), И. С. Никитин (1824—61), М. Л. Михайлов (1829—65) и др., с другой — сторонники «чистого искусства»: А. А. Фет (1820—92), Я. П. Полонский (1819—98), А. Н. Майков (1821—97) и др. Особое значение приобрёл сатирический журнал «Искра» и сатирический отдел в «Современнике» — «Свисток». Решительную реформу русской поэзии и русского стиха осуществил Некрасов. Он поднял до высот искусства то, что считалось прозой жизни, услышал поэтическое звучание непоэтических тем и слов, расширил жанровые и тематические границы лирики. Однако и сторонники «чистого искусства» оказались важным звеном в истории русской поэзии. Фет дал высокие образцы пейзажной и любовной лирики, открыл новые музыкальные возможности стиха. За рамки «чистого искусства» выходит многими своими мотивами поэзия Полонского, как и творчество А. К. Толстого (1817—75), тонкого лирика, сатирика и юмориста, автора исторического романа «Князь Серебряный» (1862) и драматической трилогии «Смерть Иоанна Грозного», «Царь Федор Иоаннович», «Царь Борис» (1866—70).

  Подъём общественного сознания и предвестие перемен коснулись и драматургии. Остро злободневная трилогия А. В. Сухово-Кобылина (1817—1903) объединила социально-бытовую комедию «Свадьба Кречинского» (1855), сатирическую драму «Дело» (1861) и трагический фарс «Смерть Тарелкина» (1868). С первой антикрепостнической трагедией «Горькая судьбина» (1859) выступил Писемский. Нравственно-обличительные пьесы Островского о «тёмном царстве» («В чужом пиру похмелье», 1856; «Доходное место», 1857; «Воспитанница», 1859; трилогия о Бальзаминове, 1857—61) и его драму «Гроза» (1859) Добролюбов расценил как предзнаменование близкого крушения феодальных устоев старой России.

  Годы, следующие за революционной ситуацией (2-я половина 60-х гг.), носили переходный характер. Тургенев выступил с романом «Дым» (1867), в котором переживаемый Россией момент характеризовал как эпоху безвременья. Гончаров в романе «Обрыв» (1869) стремился отыскать положительное начало в русской жизни и возлагал надежды на благонамеренных и трезвых дельцов. Меняется и роман о «новых людях». В «зашифрованном» романе Слепцова «Трудное время» (1865) показан герой, не сломленный поражениями; он не имеет возможности прямо говорить и действовать, но стоически переживает трудности.

  2-я половина 60-х гг. выдвинула новые имена, среди которых особое место занимает Г. И. Успенский (1843—1902). В его цикле очерков «Нравы Растеряевой улицы» (1866) отразились пореформенное время, обнищание мастерового люда; в цикле «Разорение» (1869—71) появился один из первых в русской литературе образ героя обличителя и правдоискателя из рабочей среды. Новые циклы («Признаки времени», 1863—71; «Помпадуры и помпадурши», 1863—74) создал Салтыков-Щедрин. Наблюдения писателя над русской жизнью вылились в обобщение огромной силы — «Историю одного города» (1869—70); город Глупов — символ государственности, основанной на угнетении, произволе и деспотизме. Сатира Щедрина приобрела гротескные и фантастические формы, выражая идею «призрачности» реальной жизни современного общества.

  В конце 60-х гг. появилось одно из величайших произведений русской и мировой литературы — роман «Война и мир» (1866—1869) Л. Н. Толстого (1828—1910). Он начал литературную деятельность в 50-х гг. («Детство», «Отрочество», «Юность», 1852—57; «Севастопольские рассказы», 1855—56; «Утро помещика», 1856). Тогда же Чернышевский определил его художественный метод как «диалектику души». Гениальное проникновение в психологию человека, тончайший анализ его душевных движений и эволюции характера, искусство передачи «внутреннего монолога» — все эти черты метода Толстого, обогатившие впоследствии всё мировое искусство, проявились в повести «Казаки» (1863) и в полной мере в романе «Война и мир». Толстой создал новаторскую художественную форму романа. «Война и мир» — национальная народная эпопея, в которой охвачены судьбы народов и частная жизнь людей; реальные исторические события, исторические деятели органически связаны с нравственными и философскими исканиями вымышленных героев. «Сцепление всех со всем», по выражению Толстого, составляет главный композиционный принцип романа.

Кадр из фильма «Война и мир» (1966—67). Реж. С. Ф. Бондарчук.

  В 60-е гг. определился новый этап в творчестве Достоевского как создателя идеологического романа. В «Преступлении и наказании» (1866) он утверждает необходимость борьбы с миропорядком, основанным на страданиях и унижении человека человеком. В то же время Достоевский отрицает насильственные способы переустройства мира. Споря со своими идейными противниками, он вместе с тем признаёт, что возникновение революционных идей неизбежно, что они являются естественной реакцией на бесчеловечные условия жизни. Но, начиная свой бунт во имя обездоленных, бунтари и отрицатели, по мысли писателя, кончают презрением к ним и обнаруживают тем самым свой эгоистический индивидуализм. В романе «Идиот» (1868) Достоевский воплотил свой идеал «положительно-прекрасного человека», идеал христианской морали и единения людей на основе всеобщей любви. Роман «Бесы» (1871—72) был воспринят демократическим лагерем как злободневный памфлет, направленный против русских революционеров. Но в нём содержалась и критика либерализма, а также мелкобуржуазных извращений социалистических идей и революционной практики, характерной для «нечаевщины» (см. С. Г. Нечаев).

В конце 60-х гг. возникает революционное народничество, движение, нашедшее отражение в литературе. Начальный его этап показан Тургеневым в романе «Новь» (1877). Писатель критиковал революционеров с либеральных позиций, но видел, что «хождение в народ» возникло как естественная реакция на условия пореформенной жизни крестьянства. Народничество вызвало к жизни литературную школу бытописателей крестьянской жизни: Н. Н. Златовратский (1845—1911), П. В. Засодимский (1843—1912), Н. И. Наумов (1838—1901) и др. Их основным жанром был социальный очерк, а центральной темой — социальное расслоение крестьянства. Большое место у беллетристов-народников занимал вопрос о роли интеллигенции и её попытках найти пути к слиянию с народом (роман А. О. Осиповича-Новодворского, 1853—82, «Эпизод из жизни ни павы, ни вороны», 1877). Наиболее полно ломка старых устоев отразилась в творчестве Г. И. Успенского 70—80-х гг. В циклах очерков «Из деревенского дневника» (1877—80), «Крестьянин и крестьянский труд» (1880), «Власть земли» (1882) сказались народническая идеализация патриархальной деревни, неприятие капитализма. Но Успенский отличался трезвостью в анализе действительности. Его художественный метод — изложение «процесса своей мысли» в соединении со всесторонним исследованием жизни — был вызван стремлением найти объективные ответы на вопрос о будущем страны, что привело его к убеждению, что в России наступила «власть капитала».

  К аналогичному выводу пришёл и Салтыков-Щедрин (циклы очерков «Господа ташкентцы», 1869—72; «Дневник провинциала в Петербурге», 1872; «Благонамеренные речи», 1872—76; «В среде умеренности и аккуратности», 1874—77; «Убежище Монрепо», 1878—79; «Круглый год», 1879), показавший историческую неизбежность появления в России Колупаевых, Разуваевых и Деруновых. Под пером сатирика пореформенная Россия предстаёт как мир реакции, эксплуатации, лицемерия и беспринципности. В «Господах Головлёвых» (1875—80), по жанру своему представляющих семейный роман, частная жизнь и судьбы героев стали воплощением пороков всей системы буржуазно-помещичьей России.

  «Анна Каренина» (1875—77) Л. Толстого — роман о вине и ответственности каждого человека за жизнь личную и общую. Он пронизан нравственными исканиями и отвергает эгоистическими представления о счастье. Это одновременно и роман о всей русской жизни с её вопиющими противоречиями. Соединение в «Анне Карениной» насущных проблем общественного бытия, вопросов философии, искусства с проблемами семейной, нравственной жизни делает этот роман уникальным явлением в русской и мировой литературе. После его опубликования наступает идейный кризис Толстого, приведший его к отрицанию всех основ существующего порядка и к противоречивому соединению суровой критики общества с теорией непротивления злу насилием.

  На рубеже 70—80-х гг. создан ещё один из величайших социально-философских романов — «Братья Карамазовы» (1879—81). Рассказывая историю «одной семейки», Достоевский показывает пореформенную Россию, её социальные противоречия и напряжённую борьбу идей — философских и нравственных. По-прежнему отрицая способы революционного переустройства мира, уповая на извечные христианского начала, писатель вскрывает неизбежность идеи бунта против мира страданий, бунта, доходящего до отрицания всех моральных и социальных устоев современного общества. Романы Салтыкова-Щедрина, Л. Толстого и Достоевского стали важной вехой на пути развития духовной культуры человечества.

  После поэм 60-х гг. — «Коробейники» (1861) и «Мороз, Красный нос» (1864), в которых главными были вопросы народной жизни, Некрасов в 70-е гг. создал поэмы о декабристах («Дедушка», 1870, и «Русские женщины», 1872—73). В социально-нравственном отношении герои этих поэм близки к революционерам-народникам; революционное подвижничество декабристов, их жертвенность выражали идею преемственности революционных поколений. В поэме «Современники» (1875) поэт сатирически запечатлел образы буржуазной России. Подлинной «энциклопедией русской жизни» 70-х гг. явилась поэма «Кому на Руси жить хорошо?» (1866—76), в которой отразились закат помещичьей власти, крестьянская реформа и её последствия, вековое терпение и нарастающий протест народа. Поэма Некрасова стала новаторским художественным явлением в истории русского реалистического эпоса: не отдельное лицо, а народ — её главный герой. В творчестве Островского пореформенная действительность предстала тем же «тёмным царством», постоянно порождающим стремление вырваться из него. В пьесах Островского 70-х гг. были поставлены и новые проблемы. О неизбежности ухода дворянства с исторической арены и нравственной чистоте людей, не желающих принять мир наживы и лжи, говорилось в драме «Лес» (1871); о власти денег, определяющей всю жизнь человека и калечащей его душу, — в пьесах «На всякого мудреца довольно простоты «(1868),» Бешеные деньги»(1870), «Волки и овцы» (1875), «Бесприданница» (1879), «Таланты и поклонники» (1882), «Без вины виноватые» (1884). Драматургия Островского оказала влияние на становление сценического реализма в России и реалистической школы актёрского мастерства.

. Н. Островского. Малый театр. Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика, РСФСР." alt="Сцена из спектакля «Лес» А. Н. Островского. Малый театр.">

Сцена из спектакля «Лес» А. Н. Островского. Малый театр.

  В 70-е гг. развернулось творчество Н. С. Лескова. До этого он выступал как автор артистически тонких и глубоко правдивых произведений из народной жизни («Житие одной бабы», 1863; «Леди Макбет Мценского уезда», 1865, и др.) и в то же время как автор антинигилистических романов. Эти две линии причудливо переплелись в романе «Соборяне» (1872), где есть и карикатурное изображение нигилистов, и понимание силы и величия русского характера. «Соборяне» положили начало серии произведений Лескова о русских «праведниках». Художественная палитра его чрезвычайно многогранна (сказания, повести, рассказы, легенды, памфлеты).

Спасо-Преображенский собор в Переславле-Залесском. 1152—57.

  В начале 80-х гг. народничество утратило революционный характер. Разорение деревни, нищета и бесправие, разрушение общины — основные темы писателей-народников, пришедших в литературу в этот период. Среди них выделяется Н. Е. Каронин-Петропавловский (1853—92; циклы очерков «Рассказы о парашкинцах», 1879—80; «Рассказы о пустяках», 1881—83; повесть «Снизу вверх», 1886). О капитализме как тяжкой реальности, определяющей жизнь и деревни и города, говорилось в очерках из жизни горнорабочих и горнопромышленников Урала Д. Н. Мамина-Сибиряка (1852—1912), в его романах «Приваловские миллионы», «Горное гнездо», «Дикое счастье» (все — 1884), «Золото» (1892) и др. Объективно творчество этих писателей, обратившихся к беспристрастному изучению народной жизни, противостояло либерально-народнической литературе. В сочинениях К. С. Баранцевича (1851—1927) и В. Л. Кигна (1856—1908) содержался призыв учиться у народа, но он сочетался с проповедью «теории малых дел» и с отказом от наследия революционных демократов. Близкими к ним оказались и повести публициста-народника А. И. Эртеля (1855—1908), и романы плодовитого беллетриста П. Д. Боборыкина (1836—1921) — представителя русского натурализма, и творчество других писателей-восьмидесятников (И. Н. Потапенко, 1856—1929; А. А. Луговой, 1853—1914, и др.).

  Ренегатство и гражданская трусость, вызванные политической реакцией 80-х гг., явились главным объектом сатиры Салтыкова-Щедрина последнего периода (циклы очерков «За рубежом», 1880—81; «Письма к тётеньке», 1881—82; «Современная идиллия», 1877—83). Критика разнообразных видов реакции и форм приспособления к ней составляет центральную тему очерков «Пёстрые письма» (1884—86) и «Сказок» (1882—86), в которых фольклорные мотивы осложнены острой политической и идеологической проблематикой.

  Отрицание современного уклада, его социальных и нравственных основ стало содержанием деятельности Л. Толстого 80—90-х гг. В. И. Ленин писал: «Толстой смешон, как пророк, открывший новые рецепты спасения человечества... Толстой велик, как выразитель тех идей и тех настроений, которые сложились у миллионов русского крестьянства ко времени наступления буржуазной революции в России» (Полн. собр. соч., 5 изд., т. 17, с. 210). В «Смерти Ивана Ильича» (1886) и «Крейцеровой сонате» (1889) Толстой обнажает несостоятельность и лицемерие нравственных основ жизни господствующего класса. В драме «Власть тьмы» (1887) он выступил как новатор, создатель нового жанра народной драмы. В последнем романе «Воскресение» (1899) писатель, срывая все и всяческие маски (см. В. И. Ленин, там же, с. 209), выносит суровый приговор миру, погрязшему в пороках, лжи и преступлениях, и призывает к нравственному возрождению. Переход на позиции патриархального крестьянства, желание говорить с его позиций и его голосом становятся определяющими для творчества Толстого. «Эпоха подготовки революции в одной из стран, придавленных крепостниками, выступила, благодаря гениальному освещению Толстого, как шаг вперед в художественном развитии всего человечества» (см. В. И. Ленин, там же, т. 20, с. 19).

  В творчестве младшего поколения демократов-восьмидесятников начинают звучать трагические мотивы. Они сказались в негодующей, полной жалоб и сомнений поэзии С. Я. Надсона (1862—87) и в творчестве В. М. Гаршина (1855—88), герои которого страдают, кончают жизнь самоубийством или сходят с ума, сознавая, что они бессильны перед социальным злом. К 80—90-м гг. относится творчество А. Н. Апухтина (1840—93), К. К. Случевского (1837—1904), К. М. Фофанова (1862—1911), В. С. Соловьева (1853—1900), Н. М. Минского (1856—1937), в той или иной мере предварявших появление декадентского направления в литературе.

  Иной характер носило творчество В. Г. Короленко (1853—1921), который и в условиях реакции 80-х гг. стремился возбуждать оптимистические надежды, звал к борьбе за свободу и справедливость, высказывая веру в духовные силы народа (рассказы «Сон Макара», «Соколинец», «Сказание о Флоре», «Слепой музыкант»). Творчество Гаршина и Короленко пронизано стремлением к обновлению реализма, к слиянию реалистического изображения жизни с романтикой, к привнесению в литературу героического начала.

  Ожидание перемен в русской жизни обусловило и особый характер творчества А. П. Чехова (1860—1904), выступившего в 80-х гг. с юмористическими рассказами о быте и нравах мещанства. В повестях, рассказах и пьесах 90-х гг. Чехов показал гибель человека, задавленного тусклой обыдёнщиной. Говоря о «трагизме мелочей», определяющих жизнь современного человека, Чехов понимал, что «больше так жить невозможно» («Человек в футляре», 1900), он верил, что готовится «здоровая, сильная буря, которая идет, уже близка» («Три сестры», 1900). Эта уверенность в скором обновлении жизни вылилась в последних произведениях писателя в мечту о наступлении лучшего будущего («Крыжовник», «Невеста»). Чехов создал особую форму рассказа, отмеченного художественным лаконизмом и идейной насыщенностью, и новаторскую драму («Чайка», 1896, «Дядя Ваня», 1897, «Вишнёвый сад», 1903—04). Отдельные факты становились огромным обобщением, «мелкие» темы из частной жизни давали повод для суждения о строе жизни современного общества. Разработанные Чеховым новые литературные формы оказали большое влияние на развитие русской и мировой новеллистики и драматургии.

Сцена из спектакля «Вишнёвый сад» А. П. Чехова. Московский Художественный театр. 1904.

  Вступление России в третий, пролетарский этап освободительного движения отразилось в публицистике 90-х гг.: на страницах журналов «Новое слово», «Жизнь» и других развернулась полемика марксистов с народниками, группировавшимися вокруг журнала «Русское богатство». Ярким выражением общественного подъёма 90-х гг. явилось творчество М. Горького (1868—1936), принёсшего в литературу стихийный протест народных масс против буржуазного миропорядка, народную мечту о социальной справедливости. Связанный с традициями русской демократической литературы, Горький изображал обездоленные, отверженные низы общества — «бывших людей», «босяков», «дно» жизни, где уродство капиталистической действительности проявлялось с особой ясностью. Однако в «маленьком человеке» Горький сумел раскрыть сложный духовный мир, глубокую неудовлетворённость, поиски путей к осмысленной, свободной жизни («Супруги Орловы», «Дед Архип и Ленька», «Коновалов», «Челкаш» и др.). Ещё не видя в народной массе нового героя — революционного рабочего, Горький воплощал свой идеал вольнолюбивой героической личности в легендарно-фольклорных и аллегорических образах («Макар Чудра», «Старуха Изергиль», «Песня о Соколе»). В творческих исканиях Горького зарождались черты революционного искусства, которому суждено было занять ведущее место в искусстве нового столетия.

Горький. Реконструированный мост через р. Оку.

  В русской литературе 2-й половины 19 в. отразились резкие противоречия пореформенной дореволюционной эпохи и ощущение неизбежности изменения мира. Русский реализм выработал новые, соответствующие этим идеям художественной формы и методы, значительно раздвинув границы словесного искусства.

  Русская классическая литература развивалась в тесном взаимодействии с литературами других народов России и оказывала на них благотворное воздействие (см. раздел Литература в томе СССР). Велико было влияние русской литературы 19 в. на мировой литературный процесс, особенно влияние корифеев критического реализма Л. Н. Толстого, Ф. М. Достоевского, А. П. Чехова, произведения которых начиная с последней трети 19 в. регулярно переводились на основные иностранные языки и завоевали широкую международную популярность.

  А. Б. Муратов.

Литература начала 20 в. (до 1917).Переломный характер предреволюционной эпохи наложил отпечаток на развитие литературы этой поры. Обозначился кризис буржуазной идеологии, отчётливо сказалось воздействие декадентства на многие явления искусства. Одновременно зарождалась литература, связанная с развёртывающейся борьбой рабочего класса и его партии. В расцвете таланта находилась целая плеяда художников, по праву называемых гордостью русской литературы: М. Горький, А. А. Блок (1880—1921), И. А. Бунин (1870—1953), В. В. Маяковский (1893—1930), В. Я. Брюсов (1873—1924). В 20 в. продолжали работать Л. Толстой, Чехов, Короленко — классики русского реализма. Плодотворной была деятельность В. В. Вересаева (1867—1945), А. И. Куприна (1870—1938), Л. Н. Андреева (1871—1919). Со стороны разных литературных лагерей раздавались требования более активного вторжения в жизнь и воздействия на неё. Эту критическую работу начал Л. Толстой, в последние годы жизни призывавший к резкому усилению «учительного», проповеднического начала в литературе. Молодой Горький в письме к Чехову писал: «Настало время нужды в героическом». В конце 1890-х и начале 1900-х гг. автор романа «Фома Гордеев», повести «Трое», пьес «Мещане», «На дне», «Враги», романа «Мать» проявил себя как художник принципиально нового, пролетарского типа, принёсший, по словам В. И. Ленина, «... рабочему движению России — да и не одной России... громадную пользу...» (Полн. собр. соч., 5 изд., т. 47, с. 220).

В. В. Маяковский. «Товарищи, не поддавайтесь панике!». «Окно сатиры РОСТА» № 70. 1920.

Кадр из фильма «Мать». Реж. В. И. Пудовкин. 1926.

  Ещё в 90-е гг., с появлением сборников стихов К. Д. Бальмонта (1867—1942) «В безбрежности» и «Тишина», с выходом изданных Брюсовым сборников «Русские символисты» (в. 1—3, 1894—95), а также стихов Ф. Сологуба (1863—1927), Д. С. Мережковского (1866—1941), Минского, З. Н. Гиппиус (1869—1945) в литературе оформилось новое направление — символизм. Восстав против критического реализма и «удушающего мертвенного позитивизма», символисты провозгласили «... три главных элемента нового искусства: мистическое содержание, символы и расширение художественной впечатлительности» (Мережковский Д. С., Полн. собр. соч., т. 18, М., 1914, с. 218); они порывали с демократическими и гражданственно-социальными традициями русской литературы, проповедовали крайний индивидуализм. Символисты объединялись вокруг печатных органов — «Северный вестник», «Мир искусства», «Новый путь», позднее — «Весы» и «Золотое руно». В начале 1900-х гг. внутри символизма произошли изменения, связанные с появлением «младших» символистов: Блок, А. Белый (1880—1934), В. И. Иванов (1866—1949), С. М. Соловьев (1885—1942). В отличие от «старших» символистов, эта группа во многом ориентировалась на национальные традиции; отсюда их интерес к русской литературе и истории, религиозно преломленная идея народности, вера в особую миссию России. Сильное влияние на них оказал религиозный философ и поэт В. Соловьев. Блок перерос рамки символизма: начав с мистических стихов о Прекрасной Даме, он уже в 1903—04 ищет новых путей (цикл «Распутья»), а в первой лирической пьесе «Балаганчик» в тонах романтической иронии переосмысляет соловьёвскую мистику. Трагедия современного человека одновременно с напряжённым осмыслением «вечных» тем любви, смерти (циклы «Страшный мир» и поэма «Возмездие»), чувство гражданственности и общественной ответственности, сатирическое обличение уродливого капиталистического мира, обращение к историческому прошлому и судьбам Родины — основные мотивы «Родины», «На поле Куликовом», «Возмездия».

  В пору общественного подъёма начала 1900-х гг. происходит консолидация в лагере демократической литературы. Ещё в 1899 складывается московский кружок Н. Д. Телешова (1867—1957) «Среда». С приходом Горького в петербургское товарищество «Знание» (1900) это издательство становится центром реалистической литературы; здесь выходят сборники «Знание», где появились «Мать», «Лето», «Городок Окуров» Горького, «Вишнёвый сад» Чехова, «Чернозём» Бунина, «Поединок» Куприна, «Жизнь Василия Фивейского», «Красный смех», «К звёздам» Андреева, произведения А. С. Серафимовича (1863—1949), Скитальца (1869—1941), С. Н. Сергеева-Ценского (1875—1958) и др. В это время даже некоторые писатели, захваченные декадентством, выражают отвращение к общественным устоям царской России. В книге стихов «Пепел» (1909) А. Белый создал в некрасовских традициях образ притесняемой, задавленной нуждой страны, а в романе «Петербург» (1913—14, отдельное изд. 1916) запечатлел в гротескных тонах сановную бюрократию. Сологуб в романе «Мелкий бес» (1905, отдельное изд. 1907) сатирически показал плоды реакционного безвременья 80-х гг.

  В годы общественной реакции, наступившей после поражения Революции 1905—07, настроения растерянности охватили часть русской интеллигенции. Разочаровавшись в революционных идеалах, многие «знаниевцы» уходят от социальной проблематики, обращаются к «тайнам пола», «загадкам смерти», религиозным вопросам. В альманахах «Шиповник» и «Земля « соседствуют недавние литературные антиподы — Куприн с А. Белым, С. И. Гусев-Оренбургский (1867—1963) с М. П. Арцыбашевым (1878—1927). Возникает также искусство, развлекающее «новый класс», — оно не отличается глубиной, хотя и не лишено известной художественной выразительности (пряные романсы А. Н. Вертинского, 1889—1957; миниатюрыО. И. Дымова, 1878—1959; изысканные «поэзы» И. Северянина, 1887—1941). В эти годы делается попытка с религиозно-идеалистических позиций ревизовать материалистическое и марксистское мировоззрение; отступники от марксизма устремляются в сторону идеализма и агностицизма (сб. «Вехи», 1908, со статьями Н. А. Бердяева, С. Н. Булгакова, П. Б. Струве и др.).

  Полемику с литературной реакцией ведут талантливые критики-марксисты: Г. В. Плеханов (1856—1918), В. В. Боровский (1871—1923), А. В. Луначарский (1875—1933) и др. Ещё в конце 19 в. Плеханов выступил с защитой революционно-демократической традиций в эстетике и критике, стал одним из основоположников марксистской социологии искусства. Плеханов первым в истории марксистской мысли поставил вопрос о методологических принципах, задачах и путях развития научной эстетики и литературоведения. В работах Луначарского начала 20 в. утверждается необходимость связи художников с революционным движением рабочего класса, обосновывается теория пролетарского реалистического искусства, с позиций марксизма ставятся проблемы взаимоотношения пролетариата и художественной интеллигенции, культурного наследия, классовости искусства. В 1908 появляются два критических сборника «Литературный распад», где даётся резкая отповедь литературе и философии декадентства.

  Боевой программой большевистской критики становятся статьи Ленина «Партийная организация и партийная литература», «Памяти Герцена», «О национальной гордости великороссов», статьи о Л. Толстом. Ленинская теория отражения, ленинское учение о классовости и партийности искусства, о наследовании демократических и социалистических элементов культуры прошлого, о критической переработке и критическом использовании всех культурных ценностей, накопленных человечеством, имели непреходящее методологическое значение для становления литературы социалистического реализма, для марксистского литературоведения и литературной критики, для партийного руководства искусством и литературой после Октябрьской революции 1917.

  К 10-м гг. 20 в. относится новый подъём творчества Горького («Жизнь Матвея Кожемякина», 1910—11; «Детство», 1913; «В людях», 1916; цикл рассказов «По Руси», 1912—16). Подобно Блоку, обращается к теме России Бунин («Деревня», 1910; «Суходол», 1911; «Крестьянские рассказы» — «Игнат», «Весёлый двор», «Захар Воробьев» и др.). В своей пейзажной, философской, интимной лирике Бунин продолжает традиции «серебряного века» русской поэзии (Фет, Полонский, А. Майков).

  В новых условиях продолжал развиваться «традиционный» реализм, впрочем, ещё далёкий от последовательно революционной идеологии. В творчестве Куприна ярко звучит протест против уродливой буржуазной действительности, калечащей человека («Молох», «В цирке», «Поединок», «Яма»); писатель воспевает природу, силу и красоту человека, высокую всепоглощающую любовь («Олеся», «Изумруд», «Листригоны», «Гранатовый браслет»). Ощущение общественных перемен характерно для рассказов из жизни городской окраины И. С. Шмелева (1873—1950) («Гражданин Уклейкин», «Человек из ресторана»). Вырождение усадебного дворянства запечатлел в острогротескной прозе, продолжавшей гоголевские традиции, А. Н. Толстой (1882—1945): цикл «Заволжье», роман «Хромой барин» и др. Мастером «сказа», реставратором «допетровской речи» выступил А. М. Ремизов (1877—1957; «Крестовые сестры», «Пруд», «Посолонь»). В творчестве М. М. Пришвина (1873—1954) с большой художественной силой, с использованием фольклора и народных мифов показан мир нетронутой природы («В краю непуганых птиц», «Колобок», «Чёрный араб»). В литературе 10-х гг. заметно усиление сатирического начала. На страницах журналов «Сатирикон» и «Новый Сатирикон» выступают талантливые сатирики и юмористы Саша Чёрный (1880—1932), А. Т. Аверченко (1881—1925), Н. А. Тэффи (1872—1952). В «Новом Сатириконе» публикуются обличительные гимны Маяковского.

  Развитие русской литературы в предреволюционные годы характеризовалось большой противоречивостью. Горький, синтезировав черты реалистического и романтического мировосприятия, заложил основы метода социалистического реализма.

С ростом революционного движения всё громче заявляют о себе писатели — выходцы из беднейших пролетарских и крестьянских слоев: С. П. Подъячев (1866—1934), И. Е. Вольнов (1885—1931), С. Д. Дрожжин (1848—1930), Е. Е. Нечаев (1859—1925), Ф. С. Шкулёв (1868—1930). Появляются стихи пролетарских поэтов Л. П. Радина (1860—1900), А. Я. Коца (1872—1943) и др. Большую роль в собирании сил новой, пролетарской литературы сыграли в эти годы большевистские газеты «Звезда» и «Правда», на страницах которых печатались Горький и Серафимович; с актуальной политической сатирой выступал Демьян Бедный (1883—1945); публиковали первые преизведения начинающие поэты, преимущественно из рабочей среды — А. И. Маширов-Самобытник (1884—1943), А. К. Гастев (1882—1941), И. Г. Филипченко (1887—1939) и др. Выступает в 10-е гг. и группа так называемых крестьянских поэтов, продолжавших в новых условиях традиции Кольцова и Никитина, — С. А. Клычков (1889—1940), Н. А. Клюев (1887—1937), П. В. Орешин (1887—1938) и самый выдающийся из них — С. А. Есенин (1895—1925). В то же время ярко проявились кризисные явления культуры буржуазного общества. В литературу проникли элементы экспрессионизма с его рационалистической символикой, гиперболизацией, сгущением красок («Царь Голод», «Жизнь человека» Л. Андреева); и импрессионистская манера с её зыбкостью контуров, пастельностью красок, музыкальным настроением («Голубая звезда» Б. К. Зайцева; 1881—1972); и орнаментальная, узорчатая проза с искусной стилизацией (Ремизов; «Уездное» Е. И. Замятина; 1884—1937); и опыты в области ритмической прозы (А. Белый). Своеобразие исканий сказалось в творчестве И. Ф. Анненского (1856—1909), М. А. Волошина (1877—1932), молодых поэтов — Б. Л. Пастернака (1890—1960), М. И. Цветаевой (1892—1941), В. Ф. Ходасевича (1886—1939). Поэты-акмеисты (см. Акмеизм) выражали принципиальное приятие действительности, утверждали культ «вещности», требуя от искусства ясности, гармонии, в противовес туманному, иррациональному символизму и при этом обходя социальные стороны жизни. Помимо своего теоретика Н. С. Гумилева (1886—1921), эта группа включала С. М. Городецкого (1884—1967), А. А. Ахматову (1889—1966), М. А. Кузмина (1875—1936), О. Э. Мандельштама (1891—1938) М. А. Зенкевича (1891—1973), В. И. Нарбута (1888—1944). Представители другого течения, напротив, призывали к мелкобуржуазному, анархическому бунту против мещанской обыдённости, к радикальной переделке поэтического языка, выражая нигилистическое отношение к культуре прошлого: группа кубофутуристов (см. Футуризм) — Д. Д. Бурлюк (1882—1967), В. В. Хлебников (1885—1922), В. В. Каменский (1884—1961), А. Е. Кручёных (1886—1968), Маяковский. Однако в ранней лирике и в поэмах («Облако в штанах», «Флейта-позвоночник», «Война и мир») Маяковского ярко сказались гуманистическая направленность, протест против войны и некоронованного «повелителя всего» — капитала. Творчество Маяковского, самый строй его стиха пронизаны предчувствием революционной ломки.

  Русская предреволюционная литература 20 в. отмечена сложностью и напряжённостью литературной жизни. В её недрах в противоборстве враждующих начал, в полярных методах и направлениях уже зарождались элементы новой литературы, широко развернувшиеся в условиях советской действительности.

  О. Н. Михайлов.

Русская советская литература как литература социалистического реализма представляет собой принципиально новый этап в развитии мировой литературы. Она унаследовала всё лучшее, передовое, что было создано в области духовной культуры русским народом, другими народами СССР, всем человечеством. Советская литература творчески развивает традиции русской классики и народного творчества: реализм, народность, патриотизм, гуманизм. Проникнутая оптимизмом и жизнеутверждающими коммунистическими идеями, она воспитывает в советском человеке качества строителя нового мира. Главная линия в развитии советской литературы — это укрепление связи с жизнью народа, правдивое и высокохудожественное отображение богатства и многообразия социалистической действительности, воспроизведение нового, подлинно коммунистического и обличение того, что противодействует поступательному движению общества. Советская литература отличается многообразием художественных стилей и творческих манер.

  До Великой Октябрьской социалистической революции 1917 теоретические основы социалистического искусства разрабатывались в трудах В. И. Ленина, а также Г. В. Плеханова, В. В. Воровского и др. критиков-марксистов, опиравшихся на основополагающих идеи К. Маркса и Ф. Энгельса, теоретическое наследие русских революционных демократов В. И. Ленин уделял постоянное внимание развитию советской литературы, боролся за реализм партийность и народность литературы, против использования искусства для пропаганды буржуазной идеологии. Особую роль в формировании литературы социалистический реализм; сыграло творчество М. Горького, зало жившего фундамент социалистического реализма в романе «Мать» и пьесе «Враги» (оба — 1906). В автобиографической повести: «Детство», «В людях» (1913—16), «Мои университеты» (1922) запечатлен путь человека из низов к высотам культуры рассказывается о формировании его революционного сознания. В романе «Дело Артамоновых» (1925), в пьесах «Егор Булычов и другие» (1932), «Достигаев и другие» (1933) показаны разложение и неизбежность гибели эксплуататорских классе в России.

  Октябрьская революция резко разделила русских литераторов. Восторженно встретили её Горький, Д. Бедный, Серафимович, Маяковский и др. На сторону революции встали Блок, Брюсов, Есенин, Вересаев, Пришвин, К. А. Тренев (1876—1945), В. Я. Шишков (1873—1945), Сергеев-Ценский и др. Часть писателей эмигрировала, в том числе Л. Андреев, Бунин и др. Некоторые из эмигрировавших впоследствии вернулись на родину: в начале 20-х гг. — А. Толстой, в 30-е гг. — Скиталец, Куприн, Цветаева.

  Художественная летопись революции открывается преимущественно поэзией, ещё до 1917 представленной произведениями Д. Бедного, Маяковского, поэтов газет «Звезда» и «Правда». Поэма Блока «Двенадцать» (1918) явилась естественным завершением классической русской поэзии и первым достижением молодой советской литературы; в ёмких и многозначных образах поэмы Блок запечатлел великий революционный перелом, «державный шаг» восставшего народа. Д. Бедный написал стихотворную повесть «Про землю, про волю, про рабочую долю» (1917), в поэме «Главная улица» (1922) создал гиперболически-обобщённый образ революционных масс. Одой революции и беспощадным разоблачением старого мира была первая советская пьеса «Мистерия-буфф» (1918) Маяковского.

  Острая классовая борьба, революционная ломка общественных отношений ярко отразились на литературном процессе первых послереволюционных лет и 20-х гг., в котором драматически сталкивались в идейно-художественной борьбе многочисленные литературные течения и группы. Советская литература укрепляла свои позиции, выступая против враждебных идейных тенденций, находила художественно убедительную аргументацию своей идеологической правоты. Накануне Октябрьской революции был организован Пролеткульт, проводивший культурно-просветительную работу в среде пролетариата. Он объединял его талантливых представителей, стремившихся к художественному творчеству и культуре.

  Однако теоретики Пролеткульта ошибочно утверждали необходимость создания особой пролетарской культуры, отрицали значение культурного наследия прошлого, проводили сепаратистские идеи по отношению к партии и государству. Требование создания «нового» искусства, рвущего со всякими культурными традициями, — отличительная черта эстетических программ различных авангардистских течений, групп. Поэтому столь важным в истории идеологической жизни общества было письмо ЦК РКП (б) «О Пролеткультах» (1920), вскрывшее эти ошибки. Идейно-эстетическими ориентирами, имеющими принципиальное значение для всего советского искусства, были выступления В. И. Ленина против пролеткультовских взглядов, его высокая оценка творчества Горького, неприятие формалистических тенденций в поэме Маяковского «150 000 000» и положительный отзыв о стихотворении «Прозаседавшиеся», указания на сильные и слабые стороны таланта Д. Бедного. «... Будет у нас превосходная, первая в мире пролетарская литература», — говорил Ленин Серафимовичу («О литературе и искусстве», 1969, с. 687).

  Литература периода Гражданской войны 1918—1920 выражала революционный пафос. Новым явлением в истории мировой лирики стала послереволюционная поэзия Маяковского («Ода революции», «Левый марш» — оба 1918, и др.). К теме народного восстания обратился Каменский в поэме «Степан Разин» (2 изд. — 1918). Былинный размах революционных событий изобразил Хлебников в поэмах «Ночь в окопе», «Ночь перед Советами» (обе — 1921). Поэты В. Д. Александровский (1897—1934), Гастев, М. П. Герасимов (1889—1939), В. Т. Кириллов (1890—1943) воспевали Пролетария в условно-гиперболических образах. Простотой, естественностью интонации выделялись стихи о труде В. В. Казина (р. 1898) в сборнике «Рабочий май» (1922). Точными чертами передана суровая патетика революционного подвига в балладах Н. С. Тихонова (р. 1896; сборники «Орда» и «Брага», оба — 1922).

  В периодической фронтовой печати работали Д. А. Фурманов (1891—1926), Б. А. Лавренев (1891—1959), Л. М. Леонов (р. 1899), К. А. Федин (р. 1892), А. С. Неверов (1886—1923). В условиях становления нового государства, нового сознания формировались идейно-эстетические принципы, накапливался материал для будущих произведений. Начиная с 1921 открываются «толстые» литературно-художественные журналы: «Красная новь», «Книга и революция», «Печать и революция», «Сибирские огни», «Молодая гвардия», «Новый мир», «Октябрь». Переход от Гражданской войны к мирной жизни, нэп, сложные проблемы социалистического строительства ставили перед литературой новые вопросы.

Сцена из спектакля «Золотая карета» Л. М. Леонова. Томский драматический театр. 1970.

  В 1-й половине 20-х гг. тема революции, оставаясь центральной, разрабатывается с возрастающей глубиной. При этом абстрактно-схематическое изображение революции и её героев («Голый год», 1921, Б. А. Пильняка, 1894—1941), натуралистические излишества и формальное экспериментаторство («Реки огненные», 1923, Артема Весёлого, 1899—1939) всё больше уступают место осмыслению народного характера революции, преимущественно вниманию к проблемам революционной сознательности, организации, дисциплины («Два мира», 1921, В. Я. Зазубрина, 1895—1938; «Партизанские повести». 1921—22, Вс. В. Иванова, 1895—1963; «Перегной», 1922, Л. Н. Сейфуллиной, 1889—1954; «Падение Дайра», 1923, А. Г. Малышкина, 1892—1938; «Ветер», 1924, Лавренева; отчасти «Барсуки», 1924, Леонова).

С. В. Иванов. «У стенки. Эпизод 1905 года». Офорт.

  Большое значение для развития советской литературы имел роман Серафимовича «Железный поток» (1924) — одно из первых классических произведений литературы социалистического реализма. Основой романа послужило реальное событие из истории Гражданской войны — героический поход Таманской армии (лето 1918). В центре романа — образ народной массы, прошедшей через горнило революции, через муки и страдания беспримерной борьбы. Глубокой исторической и психологической правды добился Фурманов, создавший в романе «Чапаев» (1923) образ легендарного комдива, в котором были персонифицированы типические черты народа, разбуженного революцией к новой жизни, к творчеству. В этих произведениях, как и позднее в романе А. А. Фадеева (1901—1956) «Разгром» (1927), впервые обрели художественную конкретность, жизненную достоверность образы большевиков, руководителей революционных масс. Особую важность для поисков героя нового типа имело создание образа В. И. Ленина [очерк Горького «В. И. Ленин» (1924—31), поэма «Владимир Ильич Ленин» (1924) и ряд стихотворений Маяковского].

Кадр из фильма «Чапаев». Реж. Г. Н. И С. Д. Васильевы. 1934.

  Новые формы человеческих взаимоотношений, острота классовой борьбы закономерно приводят литературу к решению сложных проблем революционного гуманизма.

  Нравственные коллизии, рожденные острой классовой борьбой, в том числе верность революционному долгу, получают различное воплощение в повестях Ю. Н. Либединского (1898—1959) «Неделя» (1922), Лавренева «Сорок первый» (1926), романах «Города и годы» (1924) и «Братья» (1927—28) Федина, «По ту сторону» (1928) В. Кипа (1903—37), в «Конармии» (отдельное изд. 1926) И. Э. Бабеля (1894—1941), в первой книге М. А. Шолохова (р. 1905) «Донские рассказы» (1926). Главная тема творчества Неверова — человек в жестоких испытаниях разрухи, голода, Гражданской войны (повесть «Ташкент — город хлебный», 1923). В романтико-фантастической повести «Алые паруса» (1923) А. Грин (1880—1932) рассказал о торжестве человеческой мечты о счастье.

  Во 2-й половине 20-х гг. интенсивно развивается новеллистика («Древний путь», 1927, А. Толстого; «Тайное тайных», 1927, Вс. Иванова; «Трансвааль», 1926, Федина; «Необыкновенные рассказы о мужиках», 1928, Леонова). Рассказами и повестями заявили о себе И. И. Катаев (1902—39; «Сердце», 1927, «Молоко», 1930), А. П. Платонов (1899—1951; «Епифанские шлюзы», 1927).

  Значительно растет число и художественный уровень крупномасштабных произведений, реалистически отображающих восстановление народного хозяйства («Цемент», 1925, Ф. В. Гладкова, 1883—1958; «Доменная печь», 1925, Н. Н. Ляшко, 1884—1953; «Лесозавод», 1928, А. А. Караваевой, p. 1893). В ряде произведений исследуются острые классовые противоречия в период нэпа. В романе «Вор» (1927) Леонов развернул перед читателем психологическую драму перерождения бывшего участника Гражданской войны в общественного отщепенца. Высокий мир революционных дел и идей сталкивался с обывательским нэповским мирком в повести А. Толстого «Гадюка» (1928). В гротескно-ироническом романе Ю. К. Олеши (1899—1960) «Зависть» (1927) борьба старого и нового в период нэпа переводилась в план этических коллизий.

  Пережитки капитализма в сознании людей — характерные мишени сатиры 20-х гг., наиболее значительные достижения которой связаны с именами Маяковского (стихи «Столп», «Подлиза» и др., пьесы «Клоп», 1928, «Баня», 1929), М. М. Зощенко (1895—1958; сборники рассказов «Разнотык», 1923; «Уважаемые граждане», 1926, и др.), И. А. Ильфа (1897—1937) и Е. П. Петрова (1903—42; роман «Двенадцать стульев», 1928), А. И. Безыменского (1898—1973; пьеса «Выстрел», 1930).

  В поэзии 2-й половины 20-х гг. выделяются поэмы, осмысляющие социально-историческое значение революции: «Хорошо!» (1927) Маяковского — лиро-эпическое произведение, заявившее о рождении нового лирического героя, творца и хозяина жизни; поэмы Есенина («Баллада о двадцати шести», 1924, «Анна Снегина», 1925), Э. Г. Багрицкого (1895—1934; «Дума про Опанаса», 1926), Н. А. Асеева (1889—1963; «Семен Проскаков», 1928), Пастернака («Девятьсот пятый год», 1925—26, и «Лейтенант Шмидт», 1926—27), И. Л. Сельвинского (1899—1968; «Уляляевщина», 1927). Страстная ораторская интонация публицистической и интимной лирики Маяковского, пафос лирики Есенина, стремящегося «постигнуть в каждом миге коммуной вздыбленную Русь» (Сб. «Русь советская», 1925), ассоциативно-сложный строй поэзии Мандельштама («Вторая книга», 1923), драматический мир «Столбцов» (1929) Н. А. Заболоцкого (1903—58), героическая романтика и добрая ирония в стихах М. А. Светлова (1903—64; «Рабфаковке», 1925, «Гренада», 1926), экспериментаторство С. И. Кирсанова (1906—72), комсомольский задор стихов и песен Безыменского, А. А. Жарова (р. 1904), И. П. Уткина (1903—44) — таков диапазон новаторской советской поэзии этого периода.

  Расширяет тематику и художественный арсенал драматургия, воспроизводя общественно-нравственные коллизии как революционных лет («Шторм», 1926, В. Н. Билль-Белоцерковского, 1884—1970; героико-революционная драма Тренева «Любовь Яровая», 1926, «Разлом», 1928, Лавренева), так и современной жизни («Человек с портфелем», 1928, А. М. Файко, р. 1893). М. А. Булгаков (1891—1940) в пьесах «Дни Турбиных» (постановка 1926), «Бег» (постановка 1957) показал обречённость белогвардейщины.

Сцена из спектакля «Шторм» В. Н. Билль-Белоцерковского. Театр им. МГСПС. 1925.

Сцена из спектакля «Любовь Яровая» К. А. Тренёва. Малый театр. 1926.

  Сложность классовой борьбы в переходный период отражалась в литературно-эстетической борьбе: сталкивались реалистические и модернистские тенденции, спорили различные литературные организации и группировки. Массовой литературной организацией была Российская ассоциация пролетарских писателей (РАПП). В первые годы своей деятельности она играла положительную роль, объединяя большинство пролетарских писателей и борясь с проявлениями буржуазной идеологии в литературе. Но к концу 20-х — началу 30-х гг. в её работе стали усиливаться вульгарно-социологические тенденции. РАПП стала тормозом в развитии советской литературы. Ложные теоретические предпосылки программ некоторых других группировок приводили подчас к ошибочным, идеалистическим концепциям: преувеличению роли интуитивного и подсознательного начал в художественном творчестве («Перевал»), утверждению аполитичности «нейтральности», «самоценности» искусства («Серапионовы братья»), пропаганде теории «социального заказа» и «литературы факта», снижающих идеологическое значение литературы (ЛЕФ), игнорированию социального смысла индустриализации страны (конструктивисты). Творческая практика лучших писателей — представителей всех этих организаций, как правило, выходила далеко за рамки односторонних групповых установок. Резолюция ЦК РКП (б) «О политике партии в области художественной литературы» (1925) подчёркивала, что в классовом обществе нет и не может быть нейтрального искусства, осудила кастовую замкнутость некоторых литературных группировок, призывала создать высокохудожественную передовую литературу, свободную от буржуазного влияния. ЦК партии решительно предостерёг пролетарских писателей как от капитулянтства перед буржуазной идеологией, так и от «комчванства», попыток монополизировать литературно-издательское дело, высказался за «... величайший такт, осторожность, терпимость по отношению ко всем тем литературным прослойкам, которые могут пойти с пролетариатом и пойдут с ним» («О партийной и советской печати», Сборник документов, 1954, с. 346). Резолюция подготавливала почву для дальнейшей консолидации творческих сил на базе партийности и принципов социалистического искусства. Весьма существенной была и та конкретная помощь, которую постоянно оказывали литературе деятели партии, в первую очередь Луначарский, разрабатывавший эстетические принципы советской литературы, творческого отношения к классическому наследию и др., горячо поддерживавший всё талантливое в искусстве.

  Социалистическая индустриализация и коллективизация сельского хозяйства открыли качественно новый этап в жизни страны. Партия призвала писателей «... гораздо более глубоко и полно отобразить героизм социалистической стройки и классовой борьбы, переделку общественных отношений и рост новых людей — героев социалистической стройки» («Об издательской работе», Постановление ЦК ВКП (б) от 15 августа 1931, см. там же, с. 422).

  Героика первых пятилеток открывала перед писателями грандиозные творческие перспективы. Отличительная черта книг о социалистическом строительстве, о новых путях и судьбах отдельных людей и всей страны — пафос будущего, раскрывающий поэзию настоящего. Наступление на патриархальный уклад старой России, пробуждение человека к сознательной деятельности на благо общества («Соть», 1930, Леонова), поэзия планового переустройства жизни страны («Гидроцентраль», 1930—31, М. С. Шагинян, р. 1888), идея темпа, «решающего всё», невиданное ускорение событий, накал героических дней («Время, вперёд!», 1932, В. П. Катаева, р. 1897), сжатая «биография» Сталинградского тракторного завода («Большой конвейер», 1934, Я. Н. Ильина, 1905—32) — таковы главные темы «трудовой библиотеки» советской литературы 30-х гг. Жизнь деревни в годы коллективизации, первые шаги колхозов отражены в многочисленных произведениях этого периода: повесть «Разбег» (1930) В. П. Ставского (1900—1943), романы «Лапти» (1929—36) П. И. Замойского (1896—1958), «Ненависть» (1932) И. П. Шухова (р. 1906); роман Ф. И. Панферова (1896—1960) «Бруски» (книги 1—4, 1928—37) рисовал духовный рост людей новой деревни.

  Драматический процесс рождения новых, социалистических отношений в деревне наиболее полное художественное воплощение получил в 1-й книге романа Шолохова «Поднятая целина» (1932), где ломка веками складывающегося крестьянского уклада изображена как великий социально-исторический переворот, осуществленный народными массами под руководством Коммунистической партии. Эпическое осмысление действительности сочетается в романе с глубокими социально-психологическими характеристиками, яркой пейзажной живописью, стихией живого народного языка.

  Укрепление связей между национальными литературами СССР — существенная черта литературного развития 30-х гг. Жизнь братских народов стала важной темой в русской литературе («Стихи о Кахетии», 1935, Тихонова; «Путевой дневник», 1939, В. М. Инбер, 1890—1972; «Кара-Бугаз», 1932, «Колхида», 1934, К. Г. Паустовского, 1892—1968; «Большевикам пустыни и весны», книги 1—3, 1931—48, В. А. Луговского, 1902—57; «Человек меняет кожу», ч. 1—2, 1932—33, Б. Ясенского, 1901—41).

  К началу 30-х гг. большинство советских писателей активно включились в социалистическое строительство. Создались условия для объединения всех литературных сил страны в единую организацию — Союз писателей СССР, что было оформлено постановлением ЦК ВКП (б) «О перестройке литературно-художественных организаций» (1932).

  Исключительная роль в деле объединения писателей вокруг поставленных партией задач принадлежит Горькому, который постоянно ориентировал молодую советскую литературу на пристальное изучение характерных явлений новой жизни. С этой целью по его инициативе и под его руководством был создан журнал «Наши достижения» (1929), альманах-ежегодник «Год XVI», «Год XVII» и «Год XVIII» (1933—35), возникли коллективные труды «Истории фабрик и заводов», «История Гражданской войны», «День мира». Для работы с молодыми писателями Горький возглавил журнал «Литературная учёба» (с 1930). 1-й Всесоюзный съезд советских писателей (август 1934) закрепил единство советской литературы, направил её развитие по пути социалистического реализма, основной принцип которого — правдивое исторически конкретное изображение действительности в её революционном развитии. Литература предстала на съезде как многонациональная единая по социалистическому содержанию литература; вопросы развития и дружбы литератур братских народов СССР заняли в работе съезда важное место. Советская литература являет собой пример творческого содружества народов в деле созидания социалистической культуры, взаимопроникновения и взаимообогащения братских литератур. Русская литература играет в этом процессе ведущую роль: воздействие поэзии Маяковского на формирование гражданской лирики в литературах многих народов СССР, влияние «Поднятой целины» Шолохова на романы о коллективизации в союзных и автономных республиках (подробнее об этом см. раздел Литература в статье СССР).

В центре внимания советской литературы 30-х гг. находится новый человек, выросший и воспитанный в условиях советской действительности. Литература изображает процесс формирования этого человека в революционной борьбе, творческом труде, в тесной связи с коллективом, с общественной жизнью страны. Образ молодого коммуниста, беззаветно отдающего свои силы и жизнь делу революции, был создан в романе Н. А. Островского (1904—36) «Как закалялась сталь» (ч. 1—2, 1932—34) — ярком человеческом документе, обладающем огромной силой воздействия. Павел Корчагин стал образцом поведения для революционеров многих стран. А. С. Макаренко (1888—1939) в «Педагогической поэме» (1933—36) показал трудовое перевоспитание беспризорных, впервые ощутивших свою ответственность за общее дело.

  Роман Малышкина «Люди из захолустья» (1937—38) дал картину глубокой нравственной, психологической перестройки «людей из захолустья», приобщавшихся к индустриальному производству. В романе Ю. С. Крымова (1908—41) «Танкер Дербент» (1938) показано, как меняются люди в ходе социалистического соревнования. Сатира 30-х гг. — роман Ильфа и Петрова «Золотой телёнок» (1931), фельетонный цикл М. Е. Кольцова (1898—1942) «Иван Вадимович, человек на уровне» (1933), пьесы Е. Л. Шварца (1896—1958) и др. — также по-своему участвовала в воспитании человека социалистического общества.

  В 30-е гг. завершается создание ряда крупнейших произведений советской прозы. В многоплановом, масштабном романе Горького «Жизнь Клима Самгина» (1925—36), широкой панораме предоктябрьского сороколетия жизни русского общества, даётся глубокий художественный анализ исторических и идейно-политических предпосылок Октябрьской революции, раскрывается крах антисоциалистической идеологии и буржуазно-мещанского индивидуализма. Клим Самгин, воплощение безграничного эгоизма и морально-политического двуличия, и Степан Кутузов, олицетворение ума, энергии и самоотверженности большевистской партии и русского рабочего класса, — представители двух непримиримых лагерей, изображенных в романе.

  Исторические судьбы донского казачества в революции составляют содержание эпопеи Шолохова «Тихий Дон» (1928—40). На материале жизни и быта казачества писатель раскрыл процессы широкого исторического масштаба, поставил вопросы общенародного значения. «Тихий Дон» — «произведение общерусское, национальное, народное», — писал А. Толстой. Герои, стоящие в центре романа, — Григорий Мелехов, Аксинья, Михаил Кошевой и другие персонажи — написаны с исключительной силой и принадлежат к самым глубоким образам не только русской, но и мировой литературы. Неуклонно следовать правде жизни, воплощать действительность в её противоречиях и острых конфликтах, возникающих в сложном и трудном процессе рождения нового, коммунистического мира — последовательность в художественном осуществлении этих принципов определила особое значение «Тихого Дона» для литературы социалистического реализма. Многогранное живописное полотно, рисующее пути в Революции и Гражданской войне лучшей части старой русской интеллигенции, движение народных масс, руководимых большевиками, развернул в трилогии «Хождение по мукам» (1920—41) А. Толстой.

  В поэзии 1930-е гг. начались публикацией исповеди-завещания Маяковского — вступления в поэму «Во весь голос», в котором было сформулировано идейно-эстетическое кредо поэта нового типа. Это было время преобладания стихотворной эпики, отразившей драматичность и глубину рожденных революцией социальных и нравственных конфликтов («Смерть пионерки», 1932, Багрицкого; «Мать», 1933, Н. И. Дементьева, 1907—35; «Триполье», 1934, Б. П. Корнилова, 1907—38; «Кулаки», 1936, П. Н. Васильева, 1910—37). Строительству Днепрогэса посвятил Безыменский поэму «Трагедийная ночь» (1931). Образ великого советского поэта создал Асеев в поэме «Маяковский начинается» (1940). Трудные думы крестьянина на пороге новой жизни поведал А. Т. Твардовский (1910—71) в поэме «Страна Муравия» (1936). В лирике этого периода выделяются освещенная вечно живой героикой революции романтика повседневности в стихах Светлова, признания в любви к новой жизни, к труду Я. В. Смелякова (1913—72), народно-песенный лад стихов А. А. Прокофьева (1900—71), разговорная интонация стихов С. П. Щипачёва (р. 1899). К исторической теме обращаются К. М. Симонов (р. 1915; «Ледовое побоище», 1938, «Суворов», 1939), Д. Б. Кедрин (1907—45; «Зодчие», «Пирамида», оба — 1938, и др.). В стихах и песнях М. Голодного (1903—49), А. А. Суркова (p. 1899) звучала патриотическая и оборонная тема. Песни В. И. Лебедева-Кумача (1898—1949), созданные в содружестве с композиторами И. О. Дунаевским и В. Г. Захаровым, выражали оптимистические настроения советского общества. Народными, массовыми песнями стали очень многие стихотворения М. В. Исаковского (1900—73).

  Лирическая тенденция выявляется в прозе («Жень-шень», 1933, Пришвина, «Летние дни», 1937, Паустовского, рассказы и очерки И. С. Соколова-Микитова, 1892—1975) и в драматургии 30-х гг.: «Машенька» (1940) А. Н. Афиногенова (1904—41), «Таня» (постановка 1939) А. Н. Арбузова (р. 1908). Появляется монументальное эпическое произведение «Оптимистическая трагедия» (1933) В. В. Вишневского (1900—51). Тема революции и Гражданской войны звучит также в пьесе «Интервенция» (1932) Л. И. Славина (р. 1896). В пьесе «Человек с ружьем» (1937) Н. Ф. Погодин (1900—62) воплотил образ В. И. Ленина.

Сцена из спектакля «Оптимистическая трагедия» В. В. Вишневского. Камерный театр. 1933.

  В литературе 30-х гг. заметно повышается роль исторического романа. Именно в первые два десятилетия Советской власти создаются произведения, соединяющие яркость воссоздаваемых картин прошлого с материалистическим осмыслением исторического процесса: «Кюхля» (1925) и «Смерть Вазир-Мухтара» (1927—28) Ю. Н. Тынянова (1894—1943), «Одеты камнем» (1925) и «Радищев» (1932—39) О. Д. Форш (1873—1961),»Разин Степан» (1926—27) А. П. Чапыгина (1870—1937), «Салават Юлаев» (1929) С. П. Злобина (1903—65), «Емельян Пугачев» (1938—45) Шишкова, «Чингиз-хан» (1939) В. Г. Яна (1875—1950). Об исторической обречённости кулацкого мятежа на Тамбовщине в годы Гражданской войны написал свой первый роман «Одиночество» (1935) Н. Е. Вирта (р. 1906). Выдающимся литературным явлением стал роман А. Толстого «Петр I» (1929—45).

  К концу 30-х гг. в литературе всё отчётливее звучит тема защиты Родины. Наряду с публицистикой Горького, «Испанским дневником» (1938) Кольцова, романом Эренбурга «Падение Парижа» (1940—41) и другими книгами о современности, моральной подготовке к возможным испытаниям войны способствовали исторические произведения: «Цусима» (1932—35) А. С. Новикова-Прибоя (1877—1944), «Капитальный ремонт» (ч. 1, 1932) Л. С. Соболева (1898—1971), «Кочубей» (1937) А. А. Первенцева (р. 1905), «Севастопольская страда» (1937—39) Сергеева-Ценского.

  20—30-е гг. — период расцвета советской детской литературы. Её большими достижениями стали сказки и стихи К. И. Чуковского (1882—1969) и С. Я. Маршака (1887—1964), овеянные революционной романтикой произведения А. П. Гайдара (1904—41), стихи для детей Маяковского, С. В. Михалкова (р. 1913), А. Л. Барто (р. 1906), «Лесная газета на каждый год» В. В. Бианки (1894—1959), произведения А. Толстого «Детство Никиты» (1920—22), «Золотой ключик, или Приключения Буратино» (1936), роман-сказка Олеши «Три толстяка» (1924), роман В. А. Каверина (р. 1902) «Два капитана» (книги 1—2, 1938—44), повести и рассказы Л. А. Кассиля (1905—70), Б. С. Житкова (1882—1938), повесть В. Катаева «Белеет парус одинокий» (1936). В сборнике сказов «Малахитовая шкатулка» (1939) П. П. Бажов (1879—1950) творчески обработал колоритные образы и мотивы уральского фольклора.

Кукрыниксы (стихи С. Я. Маршака). «Окно ТАСС». 1941.

  С первых дней Великой Отечественной войны 1941—45 советская литература целиком посвятила себя защите социалистической Отчизны. Писатели работали во фронтовой печати, сражались с оружием в руках. Многие из них отдали жизнь за Родину (в том числе Гайдар, Крымов, Петров, Ставский, Уткин и др.).

  Оперативно мобилизовать все силы для борьбы с врагом — эта задача, вставшая перед литературой, решалась в начальный период войны газетной публицистикой и стихами. Своего рода гимном Великой Отечественной войны стала песня Лебедева-Кумача «Священная война» (1941). Всенародный характер войны, поиски максимальной действенности поэтического слова заставляли поэтов обращаться к вековому опыту народного творчества. В формах заклинания, проклятья, клятвы, плача создавались стихи «Жди меня», «Убей его!» Симонова, «Песня смелых» Суркова, «Мужество» Ахматовой и многие др. Стремлением к историко-философскому и эмпирически-конкретному осмыслению понятия родины, к беспощадному разоблачению идеологии фашизма, его враждебности мировой цивилизации, культуре отличается публицистика Эренбурга («Война», книги 1—3, 1942—44), А. Толстого («Что мы защищаем», «Русские воины» и др.), Шолохова («Наука ненависти» и др.), Леонова («Слава России», «Ярость» и др.). Литература пробуждала в каждом советском человеке ясное сознание, «что мы защищаем», показывала величие народной силы, которая противостояла врагу. Отсюда наряду с обращениями к революционным традициям народа (поэмы «Киров с нами», 1941, Тихонова, «Домик в Шушенском», 1944, Щипачёва и др.) — возросшее внимание к его ратным подвигам в прошлом (роман «Порт-Артур», книги 1—2, 1940—1941, А. Н. Степанова, 1892—1965), к проблеме национального русского характера («Рассказы Ивана Сударева», 1942—44, А. Толстого, поэма Прокофьева «Россия», 1944, пьеса Симонова «Русские люди», 1942). На примерах воинской доблести, стойкости и мужества (пьеса Леонова «Нашествие», 1942; поэма М. И. Алигер, р. 1915, «Зоя», 1942; повесть «Дни и ночи», 1943—1944, Симонова; «Непокорённые», 1943, Б. Л. Горбатова, 1908—54; цикл рассказов Соболева «Морская душа», 1942) советские писатели утверждали социалистический патриотизм, героизм и самоотверженность как норму поведения человека на войне, помогали партии воспитывать во вчерашнем мирном труженике храброго, дисциплинированного и умелого воина («Алексей Куликов, боец...», 1942, Горбатова; «Волоколамское шоссе», 1943—44, А. А. Бека, 1902—72; пьеса «Фронт», 1942, А. Е. Корнейчука, 1905—72).

Сцена из спектакля «Фронт» А. Е. Корнейчука. Театр им. Евг. Вахтангова. 1942.

  Лучшие произведения военного времени отражали особую духовную атмосферу, сочетавшую идейно-нравственный подъём с реализмом, осознание патриотического единства народов страны с возросшим вниманием к чувству долга гражданина, к общечеловеческому, личному (дружба, любовь, семья, дом, жизнь, смерть). В таком идейно-эмоциональном ключе написаны, в частности, стихи Симонова («Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины...»), Суркова («Бьётся в тесной печурке огонь...»), М. А. Дудина (р. 1916, сб. «Костёр на перекрёстке», 1944), «Февральский дневник», 1942, и другие произведения О. Ф. Берггольц (1910—75), обострённый лиризм которых усилен суровой действительностью блокадного быта.

  Исследуя характер советского человека, литература стремилась выявить социально-историческую природу его стойкости, источником которой является социалистический строй (поэмы «Пулковский меридиан», 1943, В. М. Инбер, 1890—1972; «Сын», 1943, П. Г. Антокольского, р. 1896; «Пропал без вести», 1942—46, Е. А. Долматовского, р. 1915; повести В. С. Гроссмана, 1905—1964, «Народ бессмертен», 1942, и Леонова «Взятие Великошумска», 1944).

  Вершинным произведением литературы военных лет явилась поэма Твардовского «Василий Тёркин» (1942—45), где с исключительной глубиной и силой выражен народный взгляд на войну, широкий круг общенародных чувств военного времени. Герой поэмы — обобщённый тип русского советского солдата Великой Отечественной войны, средоточие тех качеств, которые помогли советскому народу выстоять и победить. Исполненная глубокой правдивости и юмора, классически ясная по своей поэтической форме, «книга про бойца» стала любимой книгой миллионов людей.

  В послевоенное время русская литература продолжала художественное осмысление войны и победы. На документальной основе создаются роман «Молодая гвардия» (1945, новая редакция 1951) Фадеева и «Повесть о настоящем человеке» (1946) Б. Н. Полевого (р. 1908), в которых раскрыта нравственная сущность советского человека — победителя фашизма, его самозабвенная устремлённость к подвигу. История краснодонской подпольной комсомольской организации позволила Фадееву нарисовать типичные образы героических представителей советской молодёжи, создать роман большого воспитательного значения, показать неодолимую силу советского патриотизма. В произведениях о Великой Отечественной войне выявляется художественное многообразие русской прозы первых послевоенных лет. Так, роман М. С. Бубеннова (р. 1909) «Белая берёза» (книга 1, 1947) рисует события первых месяцев войны в сугубо реалистическом ключе, а в повести «Звезда» (1947) Э. Г. Казакевича (1913—62), правдиво рассказывающей о подвиге и гибели группы разведчиков, отчётливо звучит героико-романтическая нота. В «Спутниках» (1946) В. Ф. Пановой (1905—73) объектом для художественного исследования человеческих характеров стали будни санитарного поезда. В романе «Буря» (1947) Эренбурга сделана попытка создать эпическую картину 2-й мировой войны.

Улан-Удэ. Проспект Победы.

  Глубина военного бедствия, пережитого народом, с большой силой выразилась в поэме Твардовского «Дом у дороги» (1946). О своём видении войны и человека на войне заявляют молодые поэты — недавние фронтовики: С. П. Гудзенко (1922—53), А. И. Недогонов (1914—43), С. С. Наровчатов (р. 1919), А. П. Межиров (р. 1923), позднее — К. Я. Ваншенкин (р. 1925), Е. М. Винокуров (р. 1925), С. С. Орлов (р. 1921), М. Д. Львов (р. 1917) и др.

  Для развития послевоенной литературы большое значение имели постановления ЦК ВКП (б) по идеологическим вопросам («О журналах „Звезда“» и „Ленинград“» и др.), принятые в 1946—48. Эти решения были направлены на то, чтобы поднять на более высокий уровень идеологическую работу в стране, указывали на высокую миссию социалистической литературы и искусства. В них было подчёркнуто значение принципа коммунистической партийности для художественного творчества, роль марксистско-ленинского мировоззрения в правдивом отображении социалистической действительности. Решения ЦК КПСС нацеливали на создание произведений, сочетающих высокую идейность и совершенство художественной формы.

  Центральное место в литературе конца 40-х — начала 50-х гг. заняла тема трудового подвига. Многие писатели стремились создать образы передовых тружеников города и деревни, коммунистов — организаторов масс, командиров производства. Таковы Воропаев из романа П. А. Павленко (1899—1951) «Счастье» (1947), инженеры Батманов и Беридзе из романа В. Н. Ажаева (1915—68) «Далеко от Москвы» (1948), персонажи романов «Жатва» (1950) Г. Е. Николаевой (1911—63), «Дни нашей жизни» (1952) В. К. Кетлинской (р. 1906), «Высота» (1952) Е. З. Воробьева (р. 1910), поэм «Флаг над сельсоветом» (1947) Недогонова, «Весна в „Победе“» (1948) Н. М. Грибачева (р. 1910), «Рабочий день» (1948) М. К. Луконина (р. 1918), пьесы А. В. Софронова (р. 1911) «Московский характер» (1948) и др. Таковы три поколения династии рабочих-кораблестроителей в романе В. А. Кочетова (1912—73) «Журбины» (1952) и др.

  Советские писатели активно участвуют в борьбе за мир, разоблачают буржуазный образ жизни и идеологию буржуазии, империализм и колониализм, вскрывают противоположность двух социальных систем: книги стихов Симонова «Друзья и враги» (1948), Суркова «Миру — мир» (1950), Тихонова «Два потока» (1951), пьесы «Русский вопрос» (1946) Симонова, «Голос Америки» (1950) Лавренева, публицистические очерки Грибачева и др.

  Заметное место в послевоенной русской литературе заняли роман Пановой «Кружилиха» (1948), трилогия Каверина «Открытая книга» (1949—56), рассказы С. П. Антонова (р. 1915), Ю. М. Нагибина (р. 1920). В социально-философском романе Леонова «Русский лес» (1953) раскрыто гуманистическое содержание подвига народа в войне с фашизмом, воспет труд как творчество, высшее проявление человеческого бытия. Картины предреволюционных и революционных лет воссоздавались в книгах «Первые радости» (1945), «Необыкновенное лето» (1947—48) и «Костёр» (1961—1965) Федина, «Строговы» (1939—46) Г. М. Маркова (р. 1911), «Хребты Саянские» (1940—54) С. В. Сартакова (р. 1908), «Сотворение мира» (отдельное издание 1956) В. А. Закруткина (р. 1908), «Повесть о детстве» (1949) и другие произведения Гладкова, «Открытие мира» (1947—67) В. А. Смирнова (р. 1905).

  Победа советского народа в Великой Отечественной войне 1941—45, создание мировой системы социализма, интенсивный процесс крушения колониальной системы изменили облик планеты, определили более глубокое идейно-политическое и художественное мышление деятелей литературы.

  В 50-х гг. литература обогатилась новыми произведениями, содержащими глубокий анализ современной советской действительности. Они отражали происходящие в жизни перемены и назревающие потребности общественного развития, связанные с появлением в советском обществе черт зрелого социализма, взятым Коммунистической партией курсом на дальнейшую демократизацию общественной жизни, важным звеном которого явилось преодоление последствий культа личности. Советская литература стала более глубоко решать задачи социально-философского осмысления жизни. Была преодолена имевшая место в конце 40-х — начале 50-х гг. в отдельных произведениях тенденция к упрощённому изображению советской действительности, к её «лакировке».

  Лирическим дневником поэта-гражданина, напряженно размышляющего о прошлом и настоящем социалистической Родины, о глубоком историческом смысле происходящих в ней перемен, об ответственности художника перед народом, стала поэма Твардовского «За далью — даль» (1950—60). Широкая картина жизни советского общества 50-х гг. дана в романе Николаевой «Битва в пути» (1957). Стремление смело вскрывать жизненные противоречия и конфликты, с партийных позиций искать пути их преодоления звучало в повести В. Ф. Тендрякова (р. 1923) «Не ко двору» (1954), романах Пановой «Времена года» (1953), Д. А. Гранина (р. 1919) «Искатели» (1954), пьесах В. С. Розова (р. 1913) «В добрый час» и А. П. Штейна (р. 1906) «Персональное дело» (обе — 1954). Повести «Жестокость» и «Испытательный срок» (обе — 1956) П. Ф. Нилина (р. 1908), романы Ю. П. Германа (1910—1967) «Дело, которому ты служишь» (книга 1 — 1957, книга 2 — «Дорогой мой человек», 1961, книга 3 — «Я отвечаю за всё», 1964) содержали художественное осмысление проблем социалистического гуманизма, доверия к человеку.

  В 50-х гг. начался новый подъём советского очерка, в котором были поставлены многие актуальные проблемы советской действительности. С публицистической страстностью, доскональным знанием материала заговорили о наболевших вопросах села В. В. Овечкин (1904—68; «Районные будни», 1952—56), А. В. Калинин (р. 1916; «На среднем уровне», 1954) и др.

  Видное место в литературном процессе заняла документальная литература. Появились книги, исследующие экономические, социальные, психологические корни фашизма, раскрывающие масштабы преступлений против мира и человечности, предающие гласности имена преступников и их жертв, факты героической борьбы советских людей с врагом («Люди с чистой совестью», 1946, П. П. Вершигоры, 1905—63; «Это было под Ровно», 1948, Д. Н. Медведева, 1898—1954). Большой вклад в создание летописи Великой Отечественной войны 1941—45 внёс С. С. Смирнов (р. 1915) своими книгами «Брестская крепость» (1957), «Герои Брестской крепости» (1959) и др.

  Об оживлении литературной жизни во 2-й половине 50-х гг. свидетельствует значительное увеличение литературно-художественных и теоретических журналов, альманахов («Юность», «Иностранная литература» — с 1955; «Наш современник», «Молодая гвардия» — с 1956; «Дон», «Москва», «Вопросы литературы» — с 1957; «Русская литература», газета «Литература и жизнь» — с 1958).

  Наряду с Москвой и Ленинградом возникли крупные литературные центры в Вологде, Воронеже, Ростове-на-Дону, Смоленске, Иркутске, Хабаровске и других городах Российской Федерации. Был создан Союз писателей РСФСР (1-й съезд в декабре 1958). Широкую известность в Советском Союзе и за его пределами приобрели произведения татарина М. Джалиля (1906—44), героически погибшего в фашистском плену, аварца Р. Гамзатова (р. 1923), башкира М. Карима (р. 1919), балкарца К. Кулиева (р. 1917), калмыка Д. Кугультинова (р. 1922), чукчи Ю. Рытхэу (р. 1930) и многих других писателей. Литературы братских народов страны, в том числе народов Российской Федерации, не только испытывают влияние русской советской литературы, но и сами оказывают на неё благотворное воздействие. Происходит взаимообогащение советских национальных литератур (см. разделы Литература в статьях об отдельных автономных республиках, РСФСР).

  Как в прозе («Дневные звёзды», 1959, Берггольц; «Владимирские просёлки», 1957, и «Капля росы», 1960, В. А. Солоухина, р. 1924), так и в поэзии 50—60-х гг. растут удельный вес лирического начала, стремление к философским обобщениям. Преемственность исторических эпох, бессмертие революции — лейтмотив обширного цикла философско-лирических поэм Луговского «Середина века» (1958). О величии творчества, о сущности красоты и одухотворённости природы размышлял Заболоцкий (сборник «Стихотворения», 1959). Каждый в своей поэтической манере, со своим кругом мыслей, тем, переживаний создают образцы философской лирики Антокольский (сборник «Мастерская», 1958). Асеев (сборник «Лад», 1961), Маршак («Избранная лирика», 1962), Л. Н. Мартынов (р. 1905; «Стихотворения», 1961), Светлов (книга «Охотничий домик», 1964). Появляется цикл стихов Пастернака («Когда разгуляется», 1956—1959), сборник Ахматовой («Бег времени», 1965). Раскрывается своеобразие творчества поэтов «среднего поколения»: Б. А. Слуцкого (р. 1919; сборники «Память», 1957, «Работа», 1964), Винокурова (сборник «Признанья», 1958), Д. С. Самойлова (р. 1920: сборники «Ближние страны», 1958, «Второй перевал», 1963), А. Я. Яшина (1913—68; сборники «Совесть», 1961, «Босиком по земле», 1965), В. С. Шефнера (р. 1914; сборники «Знаки Земли», 1961, «Своды», 1967), Межирова (сборники «Ветровое стекло», 1961, «Прощание со снегом», 1964), В. Н. Соколова (р. 1928; сборники «На солнечной стороне», 1961, «Смена дней», 1965). Раздумья о любви и труде, об исторической роли рабочего класса, о советской Родине выражены в стихах А. Прокофьева (книга «Приглашение к путешествию», 1960), Н. И. Рыленкова (1909—69; «Стихотворения и поэмы», т. 1—2, 1959), Б. A. Ручьёва (1913—73; сборник «Лирика», 1959), Смелякова (поэма «Строгая любовь», 1956, сборник «Разговор о главном», 1959), В. Д. Федорова (р. 1918; поэма «Проданная Венера», 1958), Щипачёва, Дудина, С. В. Смирнова (р. 1913).

Рязанская область. Сбор ягод в совхозном саду.

  В конце 50-х — начале 60-х гг. в литературу вошла группа молодых писателей, чьи выступления, при всём различии художественного таланта, отличались гражданским пафосом, активными творческими поисками: Е. А. Евтушенко (р. 1933; сборники «Обещание», 1957, «Яблоко», 1960, поэма «Братская ГЭС», 1965), А. А. Вознесенский (р. 1933; сборники «Парабола», 1960, «Антимиры», 1964), P. И. Рождественский (р. 1932; поэмы «Спутник», 1958, «Письмо в тридцатый век», 1965), В. Д. Цыбин (р. 1932; сборники «Медовуха», 1960, «Ay!», 1967), В. П. Аксенов (р. 1932; повесть «Коллеги», 1960), Ю. П. Казаков (р. 1927; сборник рассказов «Голубое и зелёное», 1963). Они ввели в литературу молодого героя, преодолевающего в творческом труде отвлеченно романтическое восприятие жизни. Молодой человек во взаимоотношениях с окружающим миром — одна из центральных тем и в драматургии этого времени: «Иркутская история» (1959) Арбузова, «Фабричная девчонка» (1956) А. М. Володина (р. 1919).

Иркутская область. Транссибирская магистраль.

  В своеобразной элегической, иронической тональности выдержано творчество выступивших в это же время поэтов: Б. А. Ахмадулиной (р. 1937; сборник «Струна», 1962), Н. Н. Матвеевой (р. 1934; сборники «Кораблик», 1963, «Душа вещей», 1966), Б. Ш. Окуджавы (р. 1924; сборники «Острова», 1959. «Весёлый барабанщик», 1964).

  В литературе 60-х гг. отчётливо выявилось несколько основных тематических линий. Рассказ Шолохова «Судьба человека» (1957), где показана стойкость русского солдата, вынесшего неимоверные испытания, положил начало новому подъёму так называемой «военной прозы»: роман «Суровое поле» (1958) Калинина, повести «Пядь земли» (1959) Г. Я. Бакланова (р. 1923), «Последние залпы» (1959) Ю. В. Бондарева (р. 1924), «Танки идут ромбом» (1963) А. Ананьева (р. 1925), «... А зори здесь тихие» (1969) Б. Л. Васильева (р. 1924), «Пастух и пастушка» (1971) В. П. Астафьева (р. 1924), рассказ В. М. Богомолова (р. 1926) «Иван» (1958). Многоплановое изображение Великой Отечественной войны дали в своих романах П. Л. Проскурин (р. 1928) «Исход» (1966) и «Судьба» (1972), Г. И. Коновалов (р. 1908) «Истоки» (1959—67), Бондарев «Горячий снег» (1969), А. Б. Чаковский (р. 1913) «Блокада» (1968—75). Значительным явлением современной литературы стала трилогия Симонова «Живые и мёртвые» (1959—71) — эпическое произведение о войне, основанное на богатом фактическом материале, размышление о недавней трагической и героической истории родины. К новым сторонам истории Великой Отечественной войны обратились писатели: Богомолов («В августе сорок четвертого», 1974), Бондарев («Берег», 1975), И. Ф. Стаднюк (р.1920) «Война»(1970—74).

П. В. Леонов. Сервиз «Розовая птица». Фарфор, надглазурная роспись. 1959.

  Крупными событиями 50—60-х гг. явились выход 2-й части романа Шолохова «Поднятая целина» (1955—60) и новых глав его романа « Они сражались за Родину» (1943—69). Литература неоднократно обращалась к различным этапам советской истории: «Сентиментальный роман» (1958) Пановой — эпоха нэпа; «Солёная Падь» (1967—68) С. П. Залыгина (р. 1913) — Гражданская война; «Память земли» (1961—1970) В. Д. Фоменко (р. 1911) — первые послевоенные годы. История революционной борьбы и социалистического строительства в Сибири запечатлена в судьбах героев романов Г. Маркова «Соль земли» (1954—60), «Отец и сын» (1963—64), «Сибирь» (1969—73). Своё место в литературном процессе этих лет заняли мемуарно-художественные произведения старых мастеров: Эренбурга, Паустовского, Чуковского, Маршака, Исаковского, Каверина, В. Б. Шкловского (р. 1893).

  Политические и духовные процессы современности стимулируют усиление внимания к ленинской теме, решаемой разными писателями с различной степенью исторической и художественной убедительности: в драматургии — «Третья патетическая» (1959) Погодина, «Шестое июля» (1966) М. Ф. Шатрова (р. 1932); в поэзии — «Лонжюмо» (1963) Вознесенского, «Казанский университет» (1970) Евтушенко; в прозе — роман-хроника Шагинян «Семья Ульяновых» (1957), роман А. Л. Коптелова (р. 1903) «Возгорится пламя» (1965—68), повести Казакевича («Синяя тетрадь», 1961), Катаева («Маленькая железная дверь в стене», 1964), М. П. Прилежаевой (р. 1903; «Три недели покоя», 1967).

Сцена из спектакля «Третья патетическая» Н. Ф. Погодина. МХАТ. 1958.

  В прозе 60-х и 70-х гг. продолжает занимать важное место «деревенская тема». Лучшие произведения «деревенской прозы» характеризуются точным знанием языка и быта современной колхозной деревни, содержательным художественным анализом жизни, характеров и взаимоотношений её людей, тонким пониманием родной природы, поэзии крестьянского труда и базирующихся на нём нравственных ценностей: трилогия «Пряслины» (отдельное издание 1974) Ф. А. Абрамова (р. 1920), «Липяги» (1963—65) С. Крутилина (р. 1921), «Деревенский дневник» (1956—71) Е. Я. Дороша (1908—72), повести «Деньги для Марии» (1967) В. Г. Распутина (р. 1937), «Привычное дело» (1966) В. И. Белова (р. 1932), «В камышах» (1963) Г. Н. Троепольского (р. 1905), рассказы и повести Тендрякова, Ф. А. Искандера (р. 1929), В. М. Шукшина (1929—74), Е. И. Носова (р. 1925), Астафьева. Линию сельского очерка продолжают Л. И. Иванов (р. 1914), Г. Г. Радов (1915—75) и др. К эпическому повествованию о судьбах русской и советской деревни тяготеют М. Н. Алексеев (р. 1918; «Вишнёвый омут», 1961, и «Хлеб — имя существительное», 1964, «Ивушка неплакучая», 1970), А. С. Иванов (р. 1928; «Тени исчезают в полдень», 1963, «Вечный зов», 1970) и др.

  Тема рабочего класса запечатлена в романе Кочетова «Братья Ершовы» (1958). Образ хозяйственника, умелого руководителя большого коллектива рисует В. М. Кожевников (р. 1909; повесть «Знакомьтесь, Балуев!», 1960). Острые проблемы современного производства, бытовые грани «рабочей» темы, внутренние отношения в рабочей среде выступают в повестях Г. Н. Владимова (р. 1931) «Большая руда» (1961), Кожевникова «Петр Рябинкин» (1968), «Особое подразделение» (1969), в романе В. Ф. Попова (р. 1907) «Обретешь в бою» (1968), в пьесах «Человек со стороны» (1972) И. М. Дворецкого (р. 1919), «Сталевары» (1973) Г. К. Бокарева (р. 1934). В поле зрения литературы — труд и быт учёных, нравственные проблемы научного творчества: роман Гранина «Иду на грозу» (1962), очерковая повесть Н. М. Амосова (р. 1913) «Мысли и сердце» (1965). В повестях «Обмен» (1969), «Предварительные итоги» (1970) и др. Ю. В. Трифонов (р. 1925) критически прослеживает процесс омещанивания своего героя — современного горожанина.

Сцена из спектакля «Человек со стороны» И. М. Дворецкого. Ленинградский театр им. Ленсовета. 1971.

  Произведения Н. П. Носова (р. 1908), Н. И. Дубова (р. 1910), Прилежаевой, С. А. Баруздина (р. 1926), А. Н. Рыбакова (р. 1911) знаменуют новые успехи детской литературы.

  Выражая собой движение жизни, усложнение духовного опыта современника, современная русская литература развивается в направлении всё более углублённого постижения мира и освоения новых средств художеств, выразительности: книга Твардовского «Из лирики этих лет» (1967), повести Катаева («Святой колодец», 1966, «Трава забвения», 1967, и др.). В произведениях ряда молодых писателей растет удельный вес интеллектуального начала (в прозе — А. Г. Битов, р. 1937; В. И. Лихоносов, р. 1936; О. М. Куваев, 1934—75; в поэзии — А. С. Кушнер, р. 1936; Н. М. Рубцов, 1936—71; в драматургии — А. В. Вампилов, 1937—72). Развиваются жанры научно-социальной фантастики — романы И. А. Ефремова (1907—72) и А. Н. (р. 1925) и Б. Н. (р. 1933) Стругацких, историко-художественной прозы (повесть «Нетерпение», 1973, Трифонова, и др.).

  Интенсивный процесс строительства социалистического и коммунистического общества, вступление советской страны в эпоху зрелого социализма привели к глубоким, полным исторического смысла сдвигам в советской действительности, в духовном мире людей, в их взаимоотношениях. Новое в жизни порождает и новые черты литературы, отображающей социалистическую действительность во всей её сложности, во всём её величии. Новые произведения и постановки реалистично, с партийных позиций освещают прошлое и настоящее советского народа, сосредоточивают внимание на важных проблемах коммунистического воспитания и строительства.

  КПСС призывает писателей исходить из ленинских принципов партийности и народности, выступает за разнообразие и богатство форм и стилей, вырабатываемых на основе социалистического реализма. Партия высоко ценит талант писателей, идейную коммунистическую направленность их творчества, непримиримость ко всему, что мешает движению социалистического общества вперёд, добивается, чтобы литературно-художественная критика выступала с большей коммунистической принципиальностью, соединяя взыскательность с тактом, с бережным отношением к творцам художественных ценностей. Возрастающая роль художественной культуры в коммунистическом строительстве отмечалась в постановлении ЦК КПСС «О литературно-художественной критике» (1972), которое призвало бороться за высокий идейно-эстетический уровень советского искусства, последовательно выступать против буржуазной идеологии, смелее исследовать процессы, происходящие в обществе, особенно в связи с научно-технической революцией, влияющей на формирование нравственного облика времени и современника. Советская литературоведческая наука и критика стали глубже анализировать и обобщать опыт советской литературы, перспективы её развития (см. статьи Литературная критика, Литературно-художественные журналы, Литературоведение).

Как литература социалистического реализма, глашатай дружбы народов, высоких коммунистических идеалов, русская советская литература — вместе с другими братскими литературами Советского Союза — оказала и оказывает влияние на литературу других стран. Произведения М. Горького и Маяковского, А. Толстого и Шолохова, Твардовского, Фадеева, Леонова и многих других советских писателей не только стали советской классикой, но и получили широкое международное признание, прочно вошли в мировой культурный фонд. Русская советская литература установила прочные связи с литературами других социалистических стран и в союзе с ними ведёт борьбу за социалистическую культуру. Она завоевала симпатии читателей во многих др. странах мира, потому что показывает героизм и величие борьбы за свободу и справедливость, за мир и коммунизм. Правдивое, исторически конкретное изображение жизни в её революционном развитии, защита самых светлых идеалов человечества, реальный гуманизм — в этом заслуга и мировое значение русской советской литературы.

 

  Лит.: Маркс К. и Энгельс Ф., Об искусстве, т. 1—2, М., 1967; Ленин В. И., О литературе и искусстве, 4 изд., М., 1969; Белинский В. Г., Полное собрание соч., т. 1—13, М., 1953—59; Герцен А. И., О литературе, М., 1962; Писарев Д. И., Соч., т. 1—4, М., 1955—56; Чернышевский Н. Г., Полное собрание соч., т. 1—16. М., 1939—53; Добролюбов Н. А., Собр. соч., т. 1—9, М. — Л., 1961—64; Плеханов Г. В., Литература и эстетика, т. 1—2, М., 1958; Боровский В. В., Литературно-критические статьи, М., 1956; Луначарский А. В., Собр. соч., т. 1—2, М., 1963—64: Горький М., О литературе, М., 1953; его же, Письма о литературе, М., 1957; Пыпин А. П., История русской литературы, 4 изд., т. 1—4, СПБ, 1911—13; Венгеров С. А., Очерки по истории русской литературы, 2 изд., СПБ, 1907; История русской литературы, т. 1—10, М. — Л., 1941—56; История русской литературы, т. 1—3, М. — Л., 1958—64; Очерки по истории русской журналистики и критики, т. 1—2, Л., 1950—1965; История русской критики, т. 1—2, М. — Л., 1958.

  Чичеров В. И., Русское народное творчество, М., 1959; Азадовский М. К., История русской фольклористики, т. 1—2, М., 1958—63; Пропп В. Я., Жанровый состав русского фольклора. «Русская литература», 1964, № 4; Русское народное творчество. Пособие для вузов, М., 1966.

  Труды отдела древнерусской литературы, т. 1—28, М. — Л., 1934—74; Орлов А. С., Древняя русская литература XI—XVII вв., М. — Л., 1945; Адрианова-Перетц В. П., Очерки поэтического стиля древней Руси, М. — Л., 1947; её же, Русская демократическая сатира XVII в., М. — Л., 1954; Лихачев Д. С., Русские летописи и их культурно-историческое значение, М. — Л., 1947; его же, Человек в литературе древней Руси, 2 изд., М., 1970: его же, Поэтика древнерусской литературы, 2 изд., Л., 1971; его же, Развитие русской литературы Х—XVII вв. Эпохи и стили, Л., 1973; Гудзий Н. К., История древней русской литературы, 7 изд., М., 1966; Ерёмин И. П., Литература древней Руси. (Этюды и характеристики), М. — Л., 1966; Истоки русской беллетристики. Возникновение жанров сюжетного повествования в древнерусской литературе. Сб., Л., 1970.

  Гуковский Г. А., Русская поэзия XVIII в., Л., 1927; его же, Русская литература XVIII в., М., 1939; Берков П. Н., История русской журналистики XVIII в., М. — Л., 1952; Благой Д. Д., История русской литературы XVIII в., 4 изд., М., 1960; Роль и значение литературы XVIII в. в истории русской культуры, М. — Л., 1966; Кулакова Л. И., Очерки истории русской эстетической мысли XVIII в., Л., 1968; Серман И. 3., Русский классицизм, Л., 1973; XVIII век. Сб., в. 1—9, М. — Л., 1935—74.

  История русской литературы XIX в., под ред. Д. Н. Овсянико-Куликовского, т. 1—5, М., 1908—10; О русском реализме XIX в. и вопросах народности литературы. Сб., М. — Л., 1960; Поспелов Г. Н., История русской литературы XIX в., 2 изд., М., 1972; Фохт У., Пути русского реализма, М., 1963; Проблемы типологии русского реализма. Сб., М., 1969; Соколова. Н., История русской литературы XIX в., 3 изд., М., 1970.

  Русская литература XX в., под ред С. А. Венгерова, т. 1—3, М., 1914—16; Муратова К. Д., Возникновение социалистического реализма в русской литературе, М. — Л., 1966; Русская литература конца XIX — начале XX вв. Девяностые годы, М., 1968; Русская литература конца XIX — нач. XX вв. 1901—1907, М., 1971; Русская литература конца XIX — нач. XX вв. 1908—1917, М., 1972.

  О партийной и советской печати. Сб. документов, М., 1954; КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК, 8 изд., т. 1—4, М., 1970; Материалы XXIV съезда КПСС, М., 1971; Первый Всесоюзный съезд советских писателей. Стенографический отчет, М., 1934; Второй Всесоюзный съезд советских писателей. Стенографический отчет, М., 1956; Третий съезд писателей СССР. Стенографический отчет, М., 1959; Четвертый съезд писателей СССР. Стенографический отчет, М., 1968; Пятый съезд писателей СССР. Стенографический отчет, М., 1972; Первый Учредительный съезд писателей Российской Федерации. Стенографический отчет, М., 1959; Второй съезд писателей РСФСР. Стенографический отчет, М., 1966; Третий съезд писателей РСФСР. Стенографический отчет, М., 1972; История русской советской литературы, 1917—1965, 2 изд. перераб. и доп., т. 1—4, М., 1967—71; Очерки истории русской советской журналистики, 1917—1932, М., 1966; то же, 1933—1945, М., 1968: История русского советского романа, кн. 1—2, М. — Л., 1965; Советские писатели. Автобиографии, т. 1—3, М., 1959—66; Фадеев А. А., За тридцать лет. Избранные статьи, речи и письма о литературе, М., 1957; Федин К. А., Писатель, искусство, время, М., 1957; Твардовский А. Т., Статьи и заметки о литературе, М., 1957; Толстой А. Н., Четверть века советской литературы, Собр. соч., т.10, М., 1961; Горький и советские писатели. Неизданная переписка, в кн.: Литературное наследство, т. 70, М., 1963; Озеров В., Полвека советской литературы, М., 1967; Андреев Ю., Революция и литература, 2 изд., М., 1975; Литература и современность, сб. 1—12, М., 1960—73.

Русские кремли и монастыри. Александров. Успенский монастырь. Стена и угловая башня.

  Гудзий Н. К., Мировое значение русской литературы, М., 1944; Благой Д. Д., Мировое значение русской классической литературы, М., 1948; Международные связи русской литературы, М. — Л., 1963: Бурсов Б., Национальное своеобразие русской литературы, 2 изд., Л., 1967; Мотылева Т. Л., Глазами друзей и врагов. Советская литература за рубежом, М., 1967.

  Владиславлев И. В., Русские писатели. Опыт библиографического пособия по русской литературе XIX—XX столетий, 4 изд., М. — Л., 1924; Масанов И. Ф., Словарь псевдонимов русских писателей, ученых и общественных деятелей, т. 1—4, М., 1956—60; Русская периодическая печать (1702—1894). Справочник, М., 1959; то же (1895 — октябрь 1917), М., 1957: Советские детские писатели. Библиографический словарь (1917—1957), М., 1961; Библиография советских русских работ по литературе XI—XVII вв. за 1917—1957 гг., М. — Л., 1961; Тарасенков Ан., Русские поэты XX века. 1900—1955. Библиография, М., 1966; Мельц М. Я., Русский фольклор. Библиографический указатель. 1917—1944, Л., 1967; История русской литературы XVIII в. Библиографический указатель, под ред. П. Н. Беркова, Л., 1968; История русской литературы XIX в. Библиографический указатель, под ред. К. Д. Муратовой, М. — Л., 1962; История русской литературы конца XIX — нач. XX века. Библиографический указатель, под ред. К. Д. Муратовой, М. — Л., 1963.

Икона «Чудо Георгия о змие». 15 в. Русский музей. Ленинград.

  Мацуев Н., Советская художественная литература и критика. 1938—1948. Библиография, М., 1952; то же, 1949—1951, М., 1953; то же, 1952—1953, М., 1954; то же, 1954—1955, М., 1957; то же, 1956—1957, М., 1959; то же, 1958—1959, М., 1962; то же, 1960—61, М., 1964; то же, 1962—1963, М., 1970; Советское литературоведение и критика. Русская советская литература. Книги и статьи. 1917—1962 годов. Библиографический указатель, М., 1966; то же, 1963—1967, М., 1970; Русские советские писатели-прозаики, Биобиблиографическпй указатель, т. 1—7, Л. — М., 1959-72.

Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика, РСФСР.

Герб государственный. РСФСР.

I. Общиесведения РСФСР образована 25 октября (7 ноября) 1917. Граничит на С.-З. с Норвегией и Финляндией, на З. — с Польшей, на Ю.-В. — с Китаем, МНР и КНДР, а также с союзными республиками, входящими в состав СССР: на З. — с Эстонской ССР, Латвийской ССР, Литовской ССР и Белорусской ССР, на Ю.-З. — с Украинской ССР. на Ю. — с Грузинской ССР, Азербайджанской ССР и Казахской ССР. Наибольшая протяжённость морских границ приходится на Северный Ледовитый (моря: Баренцево, Белое, Карское, Лаптевых, Восточно-Сибирское, Чукотское) и Тихий (моря: Берингово, Охотское, Японское) океаны. Кроме того, РСФСР омывается морями Атлантического океана: Балтийским, Чёрным и Азовским, а также Каспийским морем.

Киржач. Ткацкий цех шёлкового комбината.

  РСФСР — крупнейшая по площади, населению и экономической мощи союзная республика СССР. На её долю приходится ³/₄ территории и свыше ¹/₂ населения, ²/_з промышленной и около ¹/₂ с.-х. продукции страны. Площадь 17075,4 тыс. км². Население 133 741 тыс. чел. (на 1 января 1975). Столица — г. Москва.

Эльбрус.

  РСФСР включает 16 автономных республик (Башкирская, Бурятская, Дагестанская, Кабардино-Балкарская, Калмыцкая, Карельская, Коми, Марийская, Мордовская, Северо-Осетинская, Татарская, Тувинская, Удмуртская, Чечено-Ингушская, Чувашская, Якутская), 5 автономных областей (Адыгейская, Горно-Алтайская, Еврейская, Карачаево-Черкесская, Хакасская), 6 краев, 49 областей, 10 национальных округов [Агинский Бурятский, Коми-Пермяцкий, Корякский, Ненецкий, Таймырский (Долгано-Ненецкий), Усть-Ордынский Бурятский, Ханты-Мансийский, Чукотский, Эвенкийский, Ямало-Ненецкий]. В экономическом отношении выделяются 10 экономических районов: Северо-Западный, Центральный, Волго-Вятский, Центрально-чернозёмный, Поволжский, Северо-Кавказский, Уральский, Западносибирский, Восточно-Сибирский и Дальневосточный (см. табл. 1).(См. карту).

  Табл. 1. —Территория, население и административно-территориальное деление экономических районов, областей, краев и автономных республик (на 1 января 1975)

	Территория, тыс. км2	Население, тыс. чел.	Районы	Города	Посёлки городского типа
РСФСР	17075,4	133741	1775	986	1978
Северо-Западный район	1662,8	12749	138	115	235
Архангельская обл.	587,4	1430	19	11	37
в том числе Ненецкий нац. округ	176,7	40	—	1	1
Вологодская обл.	145,7	1284	26	15	11
Ленинградская обл.	85,9	5806	16	35	55
Мурманская обл.	144,9	905	4	11	23
Новгородская обл.	55,3	718	21	10	19
Псковская обл.	55,3	857	24	14	11
Карельская АССР	172,4	726	15	12	42
Коми АССР	415,9	1023	13	7	37
Центральный район	485,1	28255	286	236	364
Брянская обл.	34,9	1527	23	15	28
Владимирская обл.	29,0	1545	16	20	35
Ивановская обл.	23,9	1319	19	17	29
Калининская обл.	84,1	1684	36	22	28
Калужская обл.	29,9	987	23	17	14
Костромская обл.	60,1	806	24	11	18
Московская обл.	47,0	13708	39	71	82
Орловская обл.	24,7	890	19	7	12
Рязанская обл.	39,6	1369	24	11	29
Смоленская обл.	49,8	1087	23	14	18
Тульская обл.	25,7	1932	23	21	50
Ярославская обл.	36,4	1401	17	10	21
Волго-Вятский район	263,3	8261	142	64	159
Горьковская обл.	74,8	3652	47	25	66
Кировская обл.	120,8	1661	39	19	55
Марийская АССР	23,2	694	14	4	15
Мордовская АССР	26,2	991	21	7	17
Чувашская АССР	18,3	1263	21	9	6
Центрально чернозёмный район	167,7	7787	113	48	74
Белгородская обл.	27,1	1258	18	9	15
Воронежская обл.	52,4	2490	30	14	22
Курская обл.	29,8	1411	25	9	21
Липецкая обл.	24,1	1209	18	8	4
Тамбовская обл.	34,3	1419	22	8	12
Поволжский район	680,0	18960	254	102	198
Астраханская обл.	44,1	904	10	4	14
Волгоградская обл.	114,1	2420	32	18	25
Куйбышевская обл.	53,6	3005	25	10	19
Пензенская обл.	43,2	1498	27	10	14
Саратовская обл.	100,2	2505	37	17	30
Ульяновская обл.	37,3	1229	20	6	29
Башкирская АССР	143,6	3825	54	17	38
Калмыцкая АССР	75,9	275	12	3	5
Татарская АССР	68,0	3299	37	17	24
Северо-Кавказский район	355,1	15003	180	94	111
Краснодарский край	83,6	4687	39	27	28
в том числе Адыгейская АО	7,6	401	6	1	6
Ставропольский край	80,6	2421	33	19	16
в том числе Карачаево-Черкесская АО	14,1	358	7	3	9
Ростовская обл.	100,8	3992	39	22	34
Дагестанская АССР	50,3	1539	39	8	14
Кабардино-Балкарская АССР	12,5	643	8	7	8
Северо-Осетинская АССР	8,0	584	8	6	7
Чечено-Ингушская АССР	19,3	1137	14	5	4
Уральский район	680,4	15306	173	121	223
Курганская обл.	71,0	1062	23	9	6
Оренбургская обл.	124,0	2071	34	10	25
Пермская обл.	160,6	2979	37	25	56
в том числе Коми-Пермяцкий нац. округ	32,9	184	6	1	3
Свердловская обл.	194,8	4383	30	44	96
Челябинская обл.	87,9	3368	24	27	25
Удмуртская АССР	42,1	1443	25	6	15
Западно-Сибирский район	2427,2	12379	193	64	149
Алтайский край	261,7	2643	64	10	31
в том числе Горно-Алтайская АО	92,6	166	8	1	3
Кемеровская обл.	95,5	2918	16	19	44
Новосибирская обл.	178,2	2543	30	14	16
Омская обл.	139,7	1871	31	6	15
Томская обл.	316,9	824	16	3	12
Тюменская обл.	1435,2	1580	36	12	31
в том числе: Ханты-Мансийский нац. окр.	523,1	390	7	5	15
Ямало-Ненецкий нац. окр.	750,3	118	7	2	2
Восточно-Сибирский район	4122,8	7827	142	61	182
Красноярский край	2401,6	3065	55	20	61
в том числе: Хакасская АО	61,9	462	8	4	18
Таймырский (Долгано-Ненецкий) нац. окр.	862,1	42	3	1	1
Эвенкийский нац. окр.	767,6	14	3	—	1
Иркутская обл.	767,9	2452	28	21	53
в том числе Усть-Ордынский Бурятский нац. окр.	22,3	138	4	—	4
Читинская обл.	431,5	1207	28	10	43
в том числе Агинский Бурятский нац. окр.	19,0	69	3	—	3
Бурятская АССР	351,3	852	12	5	23
Тувинская АССР	170,5	251	19	5	2
Дальневосточный район	6215,9	6435	141	59	278
Приморский край	165,9	1902	24	9	48
Хабаровский край	824,6	1483	21	9	44
в том числе Еврейская АО	36,0	187	5	2	12
Амурская обл.	363,7	869	20	8	30
Камчатская обл.	472,3	346	11	1	15
в том числе Корякский нац. округ	301,5	33	4	—	5
Магаданская обл.	1199,1	426	16	4	51
в том числе Чукотский нац. округ	737,7	122	8	2	18
Сахалинская обл.	87,1	653	17	19	35
Якутская АССР	3103,2	756	32	9	55
Калининградская обл.*	15,1	779	13	22	5

  * Входит в Прибалтийский экономический район.

 

II. Государственный строй
III. Природа
IV. Население
V. Исторический очерк
VI. Народное хозяйство
VII. Медико-санитарное состояние и здравоохранение
VIII. Народное образование и культурно-просветительные учреждения
IX. Наука и научные учреждения
1. Естественные и технические науки
2. Общественные науки
3. Научные учреждения
X. Печать, радиовещание, телевидение
XI. Литература
XII. Архитектура и изобразительное искусство
XIII. Музыка
XIV. Танец. Балет
XV. Драматический театр
XVI. Кино